Я вещаю из гробницы

Конечно же! Я совсем забыла об их родстве.
— Те, кто избрал смерть, а другая часть вашей семьи избрала жизнь, — сказала я. — Теперь припоминаю.
Как это похоже на де Люсов, — хотелось мне сказать, но это не та мысль, которой я собиралась делиться.
— Да, — подтвердил Адам. — Угрюмые Сауэрби.
— И?
— И что?
Он снова прикидывался дурачком.
— Ах да, аутопсия, — сказал он, когда я не купилась на его наживку. — Кузен Уилфрид был очень информативен. Разрыв внутренних органов. Все от пищевода до органов к югу от экватора. Уилфрид сказал, что никогда не видел ничего подобного. Впечатляюще, так он сказал.
— А причина?
Я едва могла сдержаться, но терпела изо всех сил.
— Они понятия не имеют. По крайней мере, сейчас.
Мне срочно надо сменить тему.
— Уф, — сказала я с таким видом, будто мне это неинтересно.

— Подумать только.
Мы ехали молча минуту или около того, погруженные в собственные мысли, а потом я сказала:
— Постойте-ка, как они могут производить вскрытие могилы святого Танкреда? Я думала, епископ запретил им.
— Похоже, епископ передумал. И канцлер Ридли-Смит тоже.
— Что?
— Это правда, — сказал Адам. — Хотя епископы в целом не славятся своей гибкостью, этот, похоже, кардинально поменял свой взгляд на данный вопрос. Он отменил отозвание разрешения.
— Но почему? С чего ему это делать?
— Есть много, друг Горацио, такого, что тебе и не снилось, — с эффектной улыбкой сказал Адам.
Почему люди вечно цитируют мне эту заезженную старую фразу? Последний раз это был доктор Дарби, а до него сестрица Даффи.
Почему люди всегда цитируют «Гамлета», когда хотят казаться умными?
По мне, так слишком много Шекспира!
— Что вы имеете в виду? — боюсь, я высказалась слишком резко.
— Возможно, его заставили, — ответил Адам.
— Ха! — сказала я. — Никто не отдает приказы епископу.
Я не эксперт в теологии, но даже я это знаю.
— Разве? — поинтересовался Адам, несколько самодовольно, как мне показалось.
— Вы знаете что-то, о чем мне не говорите, — поняла я.
— Возможно, — сказал он, с каждой секундой все больше и больше напоминая Чеширского кота.
Как он меня раздражает!
— Вы знаете, кто командует епископом, и не скажете мне? — спросила я.
— Не могу сказать, — ответил он. — Вот в чем разница.
Мы приближались к болотистой местности, окружавшей церковь. Адам нажал на тормоза, чтобы не задавить дикую утку, переходившую дорогу.
Я выскочила из машины, хлопнув дверью.
Глядя прямо перед собой, я направилась в церковь, оставив Адама Традесканта Сауэрби, магистра искусств, члена Королевского садоводческого общества и прочая и прочая, упиваться сознанием собственной значимости.
— А, Флавия, — произнес викарий, когда я спустилась в крипту и начала пробираться среди камней, — мы тебя ждали.
— Так мило с вашей стороны дать мне знать, — ответила я, изгибая шею, чтобы заглянуть ему за плечо.
Джордж Баттл и его рабочие вбили клинья под ту плиту, на которой лежал труп мистера Колликута.
— На самом деле это крышка саркофага, — приглушенным шепотом объяснил викарий с таким видом, будто он комментатор на «Би-би-си» и ведет репортаж с какой-то особенно торжественной церемонии для «Хоум Сервис».[47]
Компактная лебедка должна была поднять камень, и веревки уже были подсунуты снизу.
— Ты как раз вовремя. Боже мой, подумать только, что через несколько секунд мы посмотрим в лицо… конечно, с учетом твоих склонностей, я знаю, ты бы не хотела пропустить момент, обещающий…
— Поднимаем! — скомандовал Джордж Баттл.
С гулким стоном камень приподнялся на дюйм.
— Говорят, когда открывали кое-какие королевские гробницы, рабочие находили обитателей нетронутыми временем, облаченными в доспехи, в золотой короне и с такими лицами, будто они только что заснули. А потом внезапно, через минуту или около того, оказавшись на воздухе, они рассыпались в прах. Представители королевских семей, разумеется, не рабочие.
— Тянем!
Камень со скрежетом приподнялся еще на дюйм.
— Возможно, тебя заинтересует, Джордж, — произнес викарий, — что каменщику, который вскрывал могилы цареубийц Кромвеля и Айртона,[48] заплатили семнадцать шиллингов за беспокойство.

Джордж Баттл ничего не ответил, только с мрачным видом снова дернул веревку.
— Тянем!
Вот вокруг камня появилась темная трещина.
— О небеса! — проговорил викарий. — Я волнуюсь, как школьник. Давайте я помогу вам.
— Осторожно пальцы, викарий! — крикнул Джордж Баттл. — Вы лишитесь их, если эта штуковина упадет!
Викарий отскочил.
Теперь камень высвободился из своей выемки и медленно покачивался из стороны в сторону, будто двухтонный мраморный маятник.
Я ощутила порыв ветра и вдохнула холодную вонь могилы.
— Теперь поворачивай его, Норман. Хватайся за этот клин, Томми. Осторожно! Осторожно!
Камень сошел со своего места, обнажив черную зияющую дыру. Я подалась вперед, но смогла рассмотреть только несколько кирпичей, окаймляющих ее. Викарий положил мне руку на плечо и улыбнулся. Представлял ли он, что я его дочь Ханна, вернувшаяся из могилы ради этого чудесного, но жутковатого момента?
Он сжал мое плечо, и я положила свою ладонь на его руку. Никто из нас не произнес ни слова.
— Теперь ниже… ниже… ниже… Вот так… ниже… ниже…
С раздражающим грохотом камень опустился на пол.
— Хорошая работа, — сказал Норман, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Дай-ка сюда этот фонарь, — попросил Томми, и Джордж Баттл протянул ему его.
Томми забрался на край, широко расставил ноги и посветил фонарем в бездну.
— Чтоб мне провалиться, — пробормотал он.
Следующим был викарий. Он медленно выступил вперед, наклонился и, выглядывая из-за ног Томми, долго смотрел вниз.
Не говоря ни слова, он поманил меня согнутым пальцем.
Хотя прошло всего пару дней, мне казалось, будто я ждала этот момент целую вечность. Теперь он наступил, и я поймала себя на том, что колеблюсь.
Что я сейчас увижу? Святого Танкреда с нетронутым лицом? Бриллиант размером с яйцо индюшки — «Сердце Люцифера»?
Я медленно склонилась над краем ямы и заглянула внутрь.
На дне в свете фонаря, вероятно, десятью футами ниже, валялась куча заплесневевшей ткани и старых зеленых костей, запорошенная пылью и слегка пованивающая.
Это все покоилось в свинцовом саркофаге, крышка которого была снята и стояла в углу.
Ветхая палка из черного резного дерева, по форме отдаленно напоминавшая пастуший посох, была небрежно брошена поверх кучи, словно высохшая, потрепанная непогодой ветка, валяющаяся на угольях потухшего костра.
Епископский посох святого Танкреда, вырезанный из терновника Гластонбери, происходящего, как говорили, от самого Святого Грааля.
В более толстой части четко виднелась зияющая овальная дыра с гнутыми металлическими зажимами там, где что-то было. «Сердце Люцифера» исчезло.
Кто-то побывал здесь до нас.
23
— Бог мой, — сказал викарий. — Кто-то нас опередил.
Мы вдвоем стояли плечом к плечу на краю дыры, уставившись в нее, будто в недра колодца. Из неровного проема на полпути вниз нам в лицо повеяло холодной вонью. На дне ямы жалкие обрывки мантии святого Танкреда задрожали на ветру.
— Кто-то проделал дыру в стене, — сказала я.
— Обвал, — предположил Джордж Баттл, отстраняя меня от ямы и занимая мое место. — В старых церквях такое бывает.
Неожиданно и тихо за нашими спинами появился Адам. Он был одет в мягкую кепку, резиновые сапоги и куртку, укомплектованную кучей карманов, раздувшихся от научных причиндалов. Его экипировку завершала массивная сумка с камерой.
— Если можно, — довольно резко сказал он викарию, — я бы хотел спуститься до того, как нам помешают.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71