— Что ж, мисс, — сказал он. — Чему мы обязаны столь поразительным великим удовольствием?
Точно такими же словами он приветствовал меня в прошлый раз, когда я была здесь шесть месяцев назад.
— Я провожу кое-какие исследования, — сказала я. — И буду очень благодарна за ваш совет.
— Исследования, да? Входи-ка и расскажи, в чем дело.
Не успели бы вы просвистеть и пару тактов «Правь, Британия», как мы уже сидели в крошечной кухне, аккуратной, как кукольный домик.
— Прости, что не принимаю тебя в бальной зале, — сказал Альф, — но миссис не любит, когда нарушают расположение ее подушек.
— Все в порядке, мистер Мюллет, — ответила я, — я тоже не люблю.
— Разумная девочка, — одобрил он. — Бездна здравого смысла.
Я сделала решительный шаг.
— Сегодня я болтала с миссис Мюллет о Ридли-Смитах, — заявила я небрежно.
Что было правдой, хоть и притянутой за уши.
— А, — неопределенно протянул Альф, не глядя на меня. — О чем-нибудь еще?
— Нет, только о Ридли-Смитах. Члене городского магистрата Ридли-Смите, в частности.
— А, — повторил Альф.
— У него была очень красивая жена, — продолжила я. — Кажется, я где-то видела ее фотографию.
— Странная штука, не так ли, — сказал Альф, — в каждой деревне есть свои секреты. То, о чем не говорят. Никогда не обращала внимание? Я да.
— И это один из таких секретов, верно? — спросила я.
Альф занялся чайником точно так же, как миссис Мюллет на кухне в Букшоу. Полагаю, когда люди женаты сто лет, они начинают совпадать друг с другом, как части одного целого.
— Чудесный день, — сказал Альф, усаживаясь за кухонный стол. — Немного ветрено. Но неплохо для марта.
— Я была в Богмор-холле, — продолжила я. — Видела Джослина Ридли-Смита. Говорила с ним.
Он едва заметно заколебался. Если бы я не следила за его реакцией, я бы не уловила это.
— Бог мой, это правда?
— Да, — сказала я.
Патовая ситуация.
Альф смахнул хлебную крошку со стола, потом нагнулся и поднял ее с пола, внимательно рассматривая с таким видом, будто это кусочек упавшей лунной пыли.
— Мне нужна ваша помощь, мистер Мюллет, — объявила я. — Я провожу генеалогическое исследование для статьи, которую подумываю написать — «Норманнские корни некоторых фамилий, населяющих приход…»
Еще не закончив предложение, по его ухмылке я поняла, что это не сработает.
— Правда заключается в том, что я знаю, что вы служили в армии, — я сменила тактику. — Я знаю это, потому что из-за того, что существует официальный акт о тайнах, есть вещи, о которых вы не можете говорить. Я не собираюсь спрашивать вас о них. Я, например, не собираюсь расспрашивать вас о моем отце и о Доггере. Это поставило бы вас в затруднительное положение.
Альф кивнул.
— Но я хочу спросить вас о миссис Ридли-Смит, потому что… что ж, потому что мне надо знать. Это важно и для Джослина. Надеюсь, вы поймете. Это может быть вопрос жизни и смерти. — И я добавила: — Секреты там или нет.
По тому, как он избегал моего взгляда, я поняла, что он колеблется.
— Я знаю, что вы большой эксперт по британским вооруженным силам. Все в Букшоу это говорят. «Ходячая энциклопедия» — так вас прозвали.
— Это правда? — спросил Альф.
— Да, — сказала я ему, перекрестив сердце двумя скрещенными пальцами и вытянув вторую руку, чтобы он видел, что я не аннулирую крест тайком за спиной.
— Да, — сказала я ему, перекрестив сердце двумя скрещенными пальцами и вытянув вторую руку, чтобы он видел, что я не аннулирую крест тайком за спиной. — Это факт. Миссис Мюллет тоже так говорит.
Видно было, как он смягчается.
— Ты слышала о битве при Плесси, — сказал он. Это было утверждение, а не вопрос.
Я отрицательно покачала головой. Раз уж он заговорил, я не осмеливалась его перебить.
— А о Клайве Плессийском?
Я снова покачала головой.
— Кошмар, — сказал он. — Следует немедленно это исправить.
Какое отношение это все могло иметь к Ридли-Смитам?
Не стоило и пытаться угадать.
18
— Индия в те времена напоминала ад и рай, кипящие в каменном чайнике. Тем не менее, всем до смерти хотелось туда попасть — французам, голландцам, португальцам и да, англичанам тоже, и все ругались, выясняя, кто хозяин. Не говоря уже о мусульманах и монголах, цеплявшихся за то, что им по праву принадлежало.
Страну, изобилующую змеями, слонами, львами, леопардами, тиграми, реками, горами и малярией, сотрясало большее количество войн, чем у тебя пальцев на руках и ногах.
— Но почему? — спросила я.
— Бизнес, — ответил Альф. — Сельское хозяйство. Чай и древесина. Рис. Кофе и хлопок. Опиум.
— А, — протянула я с таким видом, будто все понимаю. — Кто победил?
— Разумеется, мы.
— А битва при Плесси? — уточнила я, пытаясь опередить его.
— В числе прочих, — сказал Альф. — Просто очередная битва. Хотя и одна из лучших. Бенгалия, Тричинополи, Пондичерри, Коромандел — теперь эти названия звучат не так громко, как тогда.
Он встал из-за стола и, открыв ящик буфета, вытащил две пригоршни столовых приборов: дюжину ножей, вилок и ложек, и бухнул это все на стол.
— Черная дыра Калькутты, — произнес он, снова усаживаясь. — Должно быть, ты о ней слышала?
— Нет, — ответила я.
— Сто сорок шесть англичан заперли в камере размером не больше кладовки в Букшоу. Июнь. Самый жаркий месяц в году. На следующее утро в живых осталось всего двадцать три человека.
Я на миг попыталась представить, как открываю дверь чулана Доггера, и оттуда на кухню вываливаются сто двадцать три мертвеца, а две дюжины выживших бедолаг испуганно съежились в темных углах. Но не могла. Невообразимо.
— Адская жара, — продолжал Альф. — Воздуха не хватает. Это убийство, самое настоящее убийство. Что ты будешь делать?
— Мстить? — спросила я, ответ мне казался логичным.
— Именно, мстить! — подтвердил Альф, ударив кулаком о столешницу, отчего столовые приборы подпрыгнули.