Я вещаю из гробницы

Я нажимала там и тут — бесполезно.
Мордочка резного деревянного чертенка нахально ухмыльнулась мне из теней. Я взяла его за выпученные отполированные щеки и попыталась повернуть.
Что-то щелкнуло, и панель отъехала в сторону.
Я осторожно вошла внутрь.
Прикрыв панель за своей спиной, я включила фонарик.
Будь благословен, святой Танкред, покровитель фактов!
На полу в свете фонарика в пыли виднелись отпечатки ног Фели и мои. Никто с тех пор больше здесь не ходил. Полиция не нашла повода изучить внутренности органа. Да и с чего бы им это делать? Орган и близко не находится с местом, где было спрятано тело мистера Колликута.
Даже мистер Гаскинс не заходил сюда достать летучую мышь из трубы органа — я узнала бы следы сапог могильщика за милю, а значит, вероятнее всего, труп летучей мыши до сих пор где-то в нижней части шестнадцатифутового диапазона.
Покойся с миром, малютка, — подумала я.
Она залетела через загрузочное отверстие в печи, предположила я, во время ночных хождений того, кто замуровал мистера Колликута в стене склепа.
Я постучала по трубе костяшками пальцев, но ничего не услышала. Наверняка летучая мышь погибла.
Мой фонарь осветил парочку свежих полукруглых царапин на дереве органа. Я встала на колени рассмотреть их получше.
Да, сомнений нет.
— Пуфф!
Я подскочила от неожиданности, когда виндлада в дальнем углу издала сухой свист. Надгробье Иезекии Уайтфлита шевельнулось, направляя струю воздуха в механизм органа.
Сзади меня что-то зашипело.
Я резко повернула луч фонаря и сразу же засекла источник звука. В деревянной системе труб было просверлено круглое отверстие чуть меньше в диаметре, чем свинцовый карандаш, и это сквозь него со свистом проходил воздух.
На полу прямо под отверстием виднелось высохшее красное пятно. Когда я сделала шаг вперед, под подошвой моей туфли что-то хрустнуло. Даже не глядя, я знала, что это стекло.
Мои труды в лаборатории позволили мне хорошо познакомиться с принципами работы манометра, этой наполненной жидкостью стеклянной трубки в форме буквы U, использовавшейся для измерения давления воздуха.
Разумно, что орган оборудован таким устройством, чтобы измерять давление в виндладе. Трубка, размеченная на дюймы, была раньше частично наполнена цветным спиртом, и его уровень позволял определять давление — примерно по тому же принципу, что и уличный термометр.
Сейчас от манометра остались только стеклянные крошки и зазубренное кольцо в том месте, где он треснул на уровне деревянного гнезда.
Остатки манометра, если я правильно понимаю, сейчас находятся в кулаке покойного мистера Колликута.
Вот на этом самом месте, внутри огромного органа, который он любил и на котором играл, органист нашел свою смерть.
Я в этом уверена.
У меня не было при себе карманного ножа, чтобы взять образец красного пятна, но это не проблема. Чтобы не загрязнить образец пальцами, я откручу крышку от фонаря и использую ее на манер импровизированного скребка.
И только направив свет фонаря себе на колени, я поняла, что натворила со своей одеждой. Мое лучшее черное пальто выглядело так, будто я каталась по золе. Его покрывали потеки могильной слизи, грязь туннеля и слой пыли. Еще один предмет одежды, подлежащий сожжению.
Полагаю, лицо выглядит не лучше. Я провела тыльной частью ладони по лбу, и моя рука покрылась отвратительной грязью.
Надо бы хорошенько помыться, — подумала я. Надеюсь, где-нибудь в церкви есть источник воды. Если это так, с учетом оставшегося до утра времени, я смогу даже принять презентабельный вид к завтраку.
Конечно же! — подумала я. — Купель!
Я осторожно выбралась из внутренностей органа и вошла в апсиду, стараясь не задевать церковную обстановку.

Конечно же! — подумала я. — Купель!
Я осторожно выбралась из внутренностей органа и вошла в апсиду, стараясь не задевать церковную обстановку.
В случае необходимости, я даже смогу позаимствовать немного вина для причастия в качестве пятновыводителя.
При мысли о вероятной реакции викария я фыркнула. Выражение его лица…
Мои мысли прервал пронзительный вопль.
Я резко обернулась и обнаружила себя лицом к лицу с одетым в черное привидением.
У меня кровь застыла в жилах. Моим изумленным мозгам потребовалось несколько секунд, чтобы опознать привидение.
Синтия Ричардсон.
Она видела, как я выплыла из глухой стены, еще больше испачканная могильной грязью, чем в прошлый раз.
Ее челюсть отвисла, глаза выкатились.
— Ханна! — выдохнула она.
Глаза Синтии закатились, и она рухнула на пол, будто ее подстрелили.
Меня будто обдало ледяной водой.
«Ханна» — это имя, которое викарий произносил во сне в ту ночь, когда снегопад запер их с Синтией в Букшоу.
«Ханна, пожалуйста! Нет!»
Я будто снова услышала его страдальческий шепот.
Тогда я еще подумала, кто такая Ханна, и вновь задумалась об этом сейчас, уставившись на лежащую в обмороке Синтию.
В обмороке? Или она мертва?
Не могла же она умереть от испуга? Такое случается.
Я встала на колени рядом с ней и приложила палец к сонной артерии, точно так, как не раз делал Доггер. И нащупала сильный равномерный пульс.
У меня вырвался вздох облечения, во всяком случае, я ее не убила.
Следующим моим действием было убедиться, что она лежит удобно и нормально дышит. По курсам скорой помощи, которые читали девочкам-скаутам, я помнила, что жертву шока следует держать в тепле.
Я сняла свое тяжелое пальто и прикрыла ее, с состраданием думая о том, до чего же она маленькая — ненамного больше меня.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71