На мгновение Габриель растерялась. Ей очень хотелось продлить знакомство, узнать больше об этом человеке, но она предпочла не показывать своей заинтересованности.
— Нет, я не настаиваю.
Арчибальд взял свою мотоциклетную каску и произнес:
— До свидания, Габриель.
— Пока.
Он повернулся спиной к круглой хижине и направился, не оборачиваясь, к площадке, где оставил свой мотоцикл.
А вот теперь Габриель захотелось, чтобы он остался. Ей хотелось слушать его голос, потому что то, что? он говорил и как говорил, было приятно. Возникло желание выяснить, что же в этом мужчине так заводит ее. Уже оседлав свой четырехцилиндровый блестящий мотоцикл, он вдруг спросил:
— Вы ведь ходите в ресторан только с теми мужчинами, которые вам не нравятся?
— Да, — грустно вздохнув, кивнула Габриель.
— Почему?
— Потому что те, кто мне нравится… Мне страшно терять их.
— Почему?
— Потому что те, кто мне нравится… Мне страшно терять их.
Она отказалась от борьбы. Поняла, что он читает в ее душе, как в открытой книге. Он уже обнаружил там надлом, глубокую пропасть, стыд, кровавые раны. И челюсти, которые гложут ее изнутри. Арчибальд надел каску, но поднял забрало, чтобы посмотреть на Габриель в последний раз. Она стояла посреди понтона, хрупкая и беззащитная, казалось, легкий ветерок может подхватить ее и унести, как перышко.
Что?то возникло между ними. Это нельзя было назвать обольщением, и уж конечно, не вожделением, но явно взаимное и очень сильное притяжение.
Арчибальд нажал на стартер, добавил газу, и мотоцикл пришел в движение. Он не успел набрать скорость, как Габриель сорвалась с места, догнала его и вскочила сзади в седло. Арчибальд почувствовал, как она обвила руками его поясницу и положила голову ему на плечо.
Тогда он нажал на газ, и мотоцикл ринулся навстречу солнцу, склоняющемуся к закату.
17-
Взаимное притяжение
У каждого из нас в сердце есть потайная комната, свою я замуровал, но она не исчезла.
Гюстав Флобер
— Мерзавец!
Мартен чуть не взорвался от возмущения. Ему следовало догнать мотоцикл Арчибальда, но что он мог сделать один? Другое дело — в Париже, там у него есть мигалка, радиосвязь, коллеги, которых позвал бы на помощь, а здесь он чувствовал себя беспомощным.
Супермощный байк, конгломерат алюминия, хрома и стали, лихо петляя между автомобилей, двигался в сторону города. В обратном направлении, к заливу, машины, сгрудившись в кучу, толкались и ползли с черепашьей скоростью, но в город дорога была свободна, но Арчибальд ехал аккуратно, соблюдая ограничение скорости. Он не собирался мчаться с байкерами наперегонки, не желал, чтобы его останавливали патрульные, но главное — не хотел подвергать риску жизнь своей дочери, ведь она была без каски.
Мартен никак не мог понять, что же все?таки случилось, как объяснить происшедшее. Неужели Габриель и Арчибальд встретились впервые? Знала ли она, что он — ее отец? Догадывалась ли, чем он занимается на самом деле? За мостом начиналась курортная зона, поросшая лесом, под названием Персидио. Мотоцикл на приличной скорости проскочил мимо. К радости туристов, на небе во всей красе полыхал закат. Некоторые просто любовались, другие фотографировали, но Мартена надвигающиеся сумерки скорее огорчали, поскольку в темноте трудно было продолжать преследование.
В районе Рашн?Хилл он потерял мотоцикл из виду, но при въезде в итальянский квартал вновь увидел его среди машин. Потом четырехцилиндровый монстр показался в районе Эмбаркадеро, на дороге, которая тянулась вдоль моря. Раньше здесь располагалась промышленная зона, но после землетрясения 1989 года ее переделали. Теперь вместо доков и складских помещений на протяжении десяти километров растянулся бульвар, вдоль него по берегу росли пальмы. Прямая дорога — настоящее удовольствие для мотоциклистов и автомобилистов.
Арчибальд миновал терминал паромной переправы. Высокая башня, метров под семьдесят, украшенная курантами с четырех сторон, устояла, несмотря на подземные толчки большой силы. Архитектурный стиль ее кирпичных сводов и мраморного основания придавал ей очаровательный облик с элементами пиренейской культуры, словно вы находились где?нибудь в Севилье или Лиссабоне.
Вскоре мотоцикл покинул берег и въехал на широкий пирс, проложенный по морскому дну, омываемый с обеих сторон волнами Тихого океана. Расположенные прямо на воде шикарные рестораны предлагали избранной публике изысканную еду в сочетании с прекрасными видами.
Застигнутый врасплох, Мартен резко затормозил и бросил машину, на свой страх и риск, прямо на автобусной остановке. Он приблизился к пирсу и стал наблюдать, как служащий ресторана паркует мотоцикл Арчибальда, а метрдотель устраивает на открытой террасе его и его спутницу.
Застигнутый врасплох, Мартен резко затормозил и бросил машину, на свой страх и риск, прямо на автобусной остановке. Он приблизился к пирсу и стал наблюдать, как служащий ресторана паркует мотоцикл Арчибальда, а метрдотель устраивает на открытой террасе его и его спутницу.
Наступала ночь. В окнах высотных домов делового квартала вдалеке горел свет. Светились красной подсветкой Телеграф?Хилл и Коит?Тауэр. Сидя в машине, Мартен чиркнул зажигалкой и закурил сигарету. Глубоко затянувшись, он подумал: «Ну вот, опять засада». Наблюдая за парой в бинокль, Мартен ждал удобного момента, чтобы вмешаться. Но все переменилось. Теперь он выслеживал не похитителя художественных ценностей, которым восхищался. Он следил за отцом Габриель и возлюбленным Валентины.