— Однако же вы не сочли зазорным передать «неподтвержденный слух» Брайану?
— Послушайте…
Пабблем поднялся.
— Мы с вами не находим общего языка, не так ли, Барбара? — сказал он. — И причина отнюдь не в недостаточности усилий с моей стороны. Видит бог, я старался. Я знаю, что мое присутствие в Сент-Джордже вам не по душе. Я знаю, что вы находите мой стиль руководства слегка… — он пальцами изобразил в воздухе кавычки, — новомодным. Тем не менее надеюсь, вы не станете отрицать, что я искренне пытался сработаться. Не так ли? Вы согласны?
Я перевела взгляд за окно, на директорский садик. Одинокий воробей безнадежно стучал клювом по ледяной корке в птичьей купальне.
— Я согласна, что мы оба старались вести себя как цивилизованные люди.
— И все-таки отношения не складываются, я прав?
— Мы не обязаны быть друзьями.
Пабблем обошел стол и присел на корточки рядом со мной.
— Буду откровенен, Барбара. Я оказался в трудном положении. Как ни неприятно считать вас сообщницей Шебы…
— Прошу прощения!..
— …я обязан, — повысил голос Пабблем, — обязан предоставить полиции любую существенную информацию касательно моих подчиненных. Ситуация щекотливая, как вы понимаете.
— Я не сообщница! Я не сделала ничего дурного.
Пабблем со смехом выпрямился.
— Правда, Барбара? Что ж, вы заявляете, что ничего не знали о Шебе, и я не вправе сомневаться в ваших словах. Но помните, что, если вы останетесь в коллективе, мне придется доложить о вашей с Шебой дружбе полиции. Пока вы находитесь у меня в подчинении, я должен быть уверен, что в ваших поступках не было и намека на недостойность.
— Что за чушь…
— Собственно, общение с полицией не должно быть для вас такой уж проблемой. Если, конечно, вы действительно ничего не знали. Просто я счел, что вы предпочли бы этого избежать, и потому стал прикидывать…
— Но послушайте…
— Прошу вас! — Пабблем вскинул руку. — Позвольте мне закончить, Барбара! — Он помолчал, прежде чем продолжить. — Итак, я прикинул, каким образом могу вам помочь. На мой взгляд, сложившаяся ситуация предоставляет нам шанс… пересмотреть вашу роль в Сент-Джордже. Учитывая, что в вашем возрасте — прошу прощения — уход на заслуженный отдых выглядит вполне естественным актом, я подумал… гм-м… пожалуй, в данный момент это было бы наилучшим шагом для вас.
Я смотрела на него во все глаза:
— Вы… о чем это вы?
— О том, что у вас есть две альтернативы…
— Вы хотели сказать — одна альтернатива, два выхода.
Я смотрела на него во все глаза:
— Вы… о чем это вы?
— О том, что у вас есть две альтернативы…
— Вы хотели сказать — одна альтернатива, два выхода.
— Как угодно. — Пабблем пожал плечами. — Я предлагаю единственно достойный для вас вариант.
Из страха выдать себя, я промолчала.
— Вам не обязательно соглашаться немедленно, Барбара. Я понимаю, решение судьбоносное, нужно обдумать.
Когда я поднялась, чтобы покинуть кабинет, Пабблем преградил мне дорогу к двери.
— Рад, что мы поговорили, Барбара. Вы сообщите мне о своем решении? Сразу же?
Не услышав ответа, Пабблем не двинулся с места.
— Крайний срок… скажем, завтра после обеда, договорились?
Помедлив, я все же кивнула, и он шагнул в сторону.
— Вот и умница.
На середине коридора меня догнал голос Пабблема:
— Да, кстати! Барбара, вы успели это пролистать?
Я оглянулась, увидела у него в руке экземпляр доклада «В чем наши ошибки» и не сочла нужным даже ответить.
— Ах, Барбара! — радостно воскликнул он. — Как не стыдно! Сделайте одолжение, пролистайте. Найдете кое-что впечатляющее, уж это я вам говорю.
Глава шестнадцатая
Вчера позвонил Эдди. Сообщил сестре, что через неделю возвращается с семьей из Индии. Шеба передала мне эту новость с таким равнодушием, что я ей не сразу поверила.
— Через неделю? — Мы с самого начала знали о возвращении Эдди в июне, но в глубине души я, по-видимому, рассчитывала, что в последнюю минуту все как-нибудь утрясется.
— Да, — безучастно подтвердила Шеба. — Спрашивал, в каком состоянии сад. Вы там хоть поливали, Барбара?
— К чертям сад! С нами-то что будет?
Шеба, вздрогнув, уставилась на меня. И пожала плечами.
— Как по-вашему, есть надежда, что он позволит нам задержаться?
— Нет, — ответила Шеба. — Это вряд ли. Он велел, когда буду уезжать, оставить ключи на кухонном столе.
— А куда вы, позвольте узнать, по его мнению, поедете? Что мы будем делать?
Шеба молчала.
— Вы меня слышите, Шеба? Не можем же мы ночевать на улице…
— Боже, боже, боже! — всхлипнула она. — Не кричите, я этого не вынесу.
Мы обе умолкли.
— Ох, Шеба… Не обращайте на меня внимания. Что с докучной старухи взять? Как-нибудь выкрутимся.
— Нет! — воскликнула Шеба, во власти внезапного раскаяния. — Простите, я не должна была набрасываться…
— Пустяки, — сказала я.
Она покачала головой:
— Бедная Барбара. Должно быть, жизнь со мной — сущий кошмар.
— Ну что вы, Шеба. — Я поставила чайник на огонь. — Вовсе нет.
Напоив ее чаем и убедившись, что она пришла в себя, я отправилась по магазинам, за продуктами на ужин. Шебу я оставила в кресле-качалке перед телевизором, а когда вернулась, она лежала ничком на полу гостиной и глаза ее были красны от слез. Первой моей мыслью было, что до Шебы дошла перспектива нашего с ней очень скорого бездомного существования, но оказалось, что в мое отсутствие она что-то читала. На ковре перед ней, раскрытая, валялась тетрадь с этими записями.