Мне тоже негде было отмечать Новый год, но это уж как водится. За долгие годы я выработала собственные традиции проведения выходных и праздников. В этот Новый год, как и во все иные на протяжении последнего десятилетия, я купила бутылку хереса и вечер напролет напивалась в компании Джейн Остин.
В первую неделю января мы с Шебой общались только по телефону, и всякий раз она казалась мне на грани истерики. Конноли по-прежнему не отвечал на звонки, и Шебе волей-неволей, но пришлось взглянуть в глаза тому вопиющему факту, что ей дали отставку. Почему Конноли ею пренебрегает? Этот вопрос занимал все мысли Шебы. Она вызывает в нем отвращение? Или у него появилась другая? Быть может, всему виной та маленькая шлюшка, с которой он целовался на пороге своего дома? Ответов на этот поток бессвязных вопросов у меня не было, а потому я в основном ограничивалась ролью слушателя.
Единственной темой, отвлекавшей Шебу от Конноли, был Бэнгс. Есть у него доказательства ее романа или нет? Доложит он о ней кому-нибудь или нет? Я же к этому времени заметно успокоилась насчет Бэнгса. С каждым прошедшим днем он представлялся все меньшей угрозой. Я начала подозревать, что преувеличила опрометчивость своих слов в его квартире. Что я, собственно, такого сказала? Да он наверняка и не поверил.
— Бэнгс не любитель скандалов, — вновь и вновь убеждала я Шебу. — Он не станет трепать языком.
На что Шеба всегда реагировала с умилительным пылом:
— Вы так считаете, Барбара? Вы вправду так считаете?
Глава пятнадцатая
Вечером воскресенья перед началом четверти я вернулась домой из прачечной и увидела мигающий на автоответчике огонек. Поразительно — три звонка за время моего отсутствия. Первые два раза Шеба траурным голосом повторяла мое имя и отключалась, а на третий оставила сообщение: «Барбара? Где вы, Барбара? Мне звонил Пабблем. Он знает. По-моему, знает. Велел завтра в восемь утра быть у него в кабинете. Сказал, что против меня выдвинуто серьезное обвинение в недостойной связи с учеником. Пожалуйста, Барбара… пожалуйста , позвоните, как только сможете».
Шеба ответила с первого звонка — явно караулила у телефона.
— Я пропала, Барбара! — Она готовила ужин, дети были рядом, и ей приходилось шептать в трубку. — Бэнгс проболтался, подонок. Что мне делать? Скажите, что мне делать, Барбара?
— Откуда вы знаете, что это Бэнгс? — возразила я. — Проболтаться мог кто угодно. Ваша дочь хотя бы…
— Какая, к дьяволу, разница! Что мне теперь делать — вот вопрос.
— Послушайте… — Я старалась не обнаружить тревоги. — Прежде всего необходимо продумать свой рассказ до мелочей. Вы что-нибудь сказали Ричарду?
— Его нет дома. Да и что я ему скажу, черт возьми?
— И не говорите. Ничего не говорите. Все это лопнет как мыльный пузырь, Ричарду и знать ни к чему. Завтра пойдете к Пабблему и скажете, что подружились с Конноли, изредка помогали мальчику с рисунками и никаких физических отношений между вами не было. Никаких! На этом вы должны стоять твердо. Помните — вы оскорблены, вы в ярости.
— А вдруг Бэнгс видел нас вместе? А вдруг у него есть доказательства?
— Не думаю, — осторожно произнесла я. — В противном случае он бы поделился ими со мной. Но даже если он и видел вас вместе, его слово будет против вашего, и только. Признайтесь Пабблему, что Бэнгс пытался за вами приударить, а теперь, по-видимому, мстит за то, что его отвергли.
Шеба горько рассмеялась.
— Не могу поверить, что все это происходит со мной, Барбара, — сказала она, когда смех затих.
— Я тоже. Но ничего, Шеба, все хорошо.
— Я тоже. Но ничего, Шеба, все хорошо. Все будет хорошо.
По большому счету не верила я другому — собственным словам. Разумеется, я понимала, что проблемы не за горами, но даже мне не приходило в голову, насколько они близки.
Не прошло и полутора часов после нашего с Шебой разговора, как в дверь дома Хартов позвонили. Сама Шеба находилась наверху — купала Бена. Ричард из кабинета крикнул Полли, чтобы та открыла. Дочь не отреагировала, и Шеба услышала, как Ричард с проклятиями топает вниз по лестнице. Какое-то время из прихожей не доносилось ни звука, и Шеба решила, что это скауты или «Свидетели Иеговы». А потом снизу донесся какой-то шум. Оставив сына в ванне, Шеба вышла на лестничную площадку. Отсюда она отчетливо различала женский голос и низкий рокот Ричарда.
Шеба спустилась на один пролет и перегнулась через перила, чтобы разглядеть, что там происходит. Входная дверь была нараспашку; низенькая блондинка в тяжелом пальто и шерстяной шапке шипела на Ричарда, грозя ему пальцем:
— Не смей так со мной разговаривать! У меня есть доказательства. Если кто здесь и лжет, то это твоя жена.
Ну вот и все , подумала Шеба. Беда пришла. Первым ее порывом было удрать — проскочить через спальню в ванную и запереться там. Наверное, она так и сделала бы, но опоздала. Женщина подняла голову, и ее взгляд наткнулся на Шебу.
— Ты! — заорала она. — Это ты и есть? А ну иди сюда!
Полли выбрала этот момент, чтобы наконец выползти из гостиной.
— Что за хрень тут происходит? — поинтересовалась она.
— Сгинь! — приказал Ричард. — К себе! Немедленно!