Мы вошли в дом.
— Как полет? Измотал? — спросила миссис Тейлор.
Шеба пожала плечами:
— Нет, почему же. Не так уж и плохо. — Она смотрела на «мартинсы» Полли, брошенные под вешалкой.
— Она у себя наверху, — сказала миссис Тейлор, перехватив взгляд дочери.
— Это где же? — Шеба, похоже, неприятно поразил тот факт, что Полли заняла ее детскую спальню.
— На чердаке. Я отделала стены чудесной шотландкой. Полли только глянула — и решила, что будет жить там.
— Что она делает?
— Спит. Ну и ну! Вот это сон! Я уж и забыла, что детей не добудишься. Настоящая летаргия.
Шеба скривилась.
— Хоть бы мне разок разрешила продрыхнуть до трех часов дня, — шепнула она, как только ее мать проследовала дальше по коридору.
— Ну что ж, дорогая, — донесся до нас голос миссис Тейлор. — Выпьем чаю и поболтаем, пока Полли не проснется?
Она пригласила нас в гостиную — ледяную, мрачную комнату с неряшливыми домоткаными гобеленами на стенах и очень недурным антикварным буфетом. Остальную обстановку явно приобретали на оптовых складах офисной мебели. Миссис Тейлор внезапно шагнула к дочери и с откровенной неприязнью дернула ее за пояс.
— Новый? — каркнула она.
— Да. Купила в магазинчике на углу, в двух шагах от дома. Прелесть, правда?
— Н-да? — протянула миссис Тейлор. — Ты, как я погляжу, опять без комбинации. Если куда-нибудь пойдем, наденешь мою. Ни к чему стращать Клема с почты. Ладно. Присаживайся, дорогая. Сейчас принесу чай.
— Взбесилась из-за пояса, — шепотом объяснила Шеба, когда миссис Тейлор вышла из комнаты. — Мамочка одежду вообще не покупает. Обращать внимание на внешность, по ее мнению, вульгарно. Когда я подросла и начала интересоваться косметикой и прочими штучками, она надо мной буквально издевалась. Закатить скандал могла только за то, что я душ приняла два раза за день. Чрезмерная гигиена, говорит, — это так мелкобуржуазно.
— Ах, какая жалость, — крикнула из кухни миссис Тейлор, — что тебе в этом году не удалось приехать ко мне на Рождество.
Мы повеселились на славу.
— Правда? — крикнула в ответ Шеба, закатив глаза.
Рождество и День коробочек Эдди с семьей всегда отмечают в Пиблзе, а вот Шеба уже пять лет как не появляется. Она объясняет это тем, что Ричард должен праздновать с дочерьми. (Марсия с девочками традиционно приходят в Рождество на обед к Шебе.) Однако это всего лишь предлог. А на деле, по словам Шебы, Рождество слишком дорогой для нее праздник, чтобы позволить матери его испортить.
Довольно долго мы в молчании прислушивались к звону посуды на кухне.
— Поесть ничего не хотите? — снова крикнула миссис Тейлор. Судя по голосу, положительного ответа она не только не ждала, но и не приняла бы.
— Нет, мам, не нужно! — отозвалась Шеба. — Вы не хотите есть, Барбара?
— Нет, спасибо. Я…
— У меня, собственно, почти ничего нет, — продолжала миссис Тейлор, — но на крайний случай могу предложить остатки индейки.
— Нет-нет, мы не голодны, мам!
После очередной долгой паузы Шеба сказала:
— Мам, я хотела тебя поблагодарить. Ты нам очень помогла с Полли.
— Глупости. — Миссис Тейлор с подносом в руках появилась на пороге гостиной. — Я счастлива видеть Полли. Бог свидетель, уж я-то знаю, как это ужасно, когда твоему ребенку вдруг взбредет в голову, что он тебя ненавидит.
Шеба скрестила руки на груди.
— Представления не имела, что Полли меня ненавидит.
Миссис Тейлор опустила поднос на стол.
— Не надо кипятиться, дорогая. Вот, бери печенье. Ясно, что в данный момент ты у нее не в чести. Так что ж? Все подростки через это проходят. Не принимай на свой счет. — И она оскалила в улыбке неприятные, цвета могильной плиты, зубы.
Шеба яростно разламывала печенье.
— Бывали в наших краях? — обратилась ко мне миссис Тейлор.
— Да, жила когда-то в Дамфризе…
— Понятно.
— Но вообще-то я мало знакома с Шотландией.
Мы умолкли.
— У вас тоже есть дети? — наконец спросила миссис Тейлор.
— Нет.
— Угу…
— У меня есть племянник и племянница.
С полминуты миссис Тейлор изучающе смотрела на меня, после чего развернулась к дочери:
— Говорят, в Лондоне отвратительная погода?
— Точно, — подтвердила Шеба. — Ураганы бушуют. А мне нравится.
— Неужели? — Миссис Тейлор стиснула губы. «Дочь у меня извращенка, — всем своим видом говорила она, — но я на ее провокации не поддамся». — А вот Ричарда ветер наверняка угнетает, — добавила она с надеждой, что хоть кому-то лондонская непогода приносит несчастье. — Бедняга Ричард. Сидит взаперти в своем кабинете… Как продвигается книга?
— Ричард в порядке, — сказала Шеба. — Сейчас отдыхает от книги — пишет доклад для конференции. Купил себе в кабинет обогреватель, так что холод ему нипочем.
— Бог ты мой, какие мы важные! (По словам Шебы, непостижимое мотовство Шебы и Ричарда всегда было излюбленной темой ее матери.) — Ну а Бен там как?
— Отлично. (От меня не укрылось, что замечание насчет обогревателя изрядно обозлило Шебу.) — У него теперь… — она явно передумала рассказывать матери о новой «подружке» Бена, — масса дел. Он у нас молодец. — Шеба выпрямилась на стуле. — Слушай, мам, может, я пойду разбужу Полли? Пусть по крайней мере узнает, что я приехала.
— Нет, дорогая, это ни к чему, — возразила миссис Тейлор.