— Там будет твоя комната, — сообщил он, указывая на одну из дверей. — Только хлам выбрось.
— Да не стоит утруждаться, в самом деле! Меня и в трактирах всегда все устраивало! — брякнул я.
— Пятьдесят монет золотом — довольно крупная сумма, — не в тему ответил он.
— Пятьдесят монет?.. Это что, цена комнаты в трактире?
Он посмотрел на меня с интересом и произнес:
— Ты — или храбрец, или безумец!
— Послушай, — мне до смерти надоели недомолвки, — может, ты лучше объяснишь все, а? Не понимаю я твоих слов!
— Шрам на лбу, изуродованный нос… — задумчиво пробормотал он.
— Клеймо на плече есть?
— Есть, — признался я.
— Согласно описанию, ты напал на шерифа южных районов, когда он, раненный, ехал по ночному лесу один. Получив достойный отпор, — он ткнул пальцем в мой шрам, — ты бежал.
— Шериф — это такой молодой, с неприятной мордой? — уточнил я.
— Он самый.
— Ну да, было дело, только не в лесу и не ночью, — рассмеялся я. — И этот шрам оставил вовсе не он.
— Расскажи поподробней, — потребовал он.
Я живописал ему происшествие в доме Тольда, не приукрасив абсолютно ничего и ни капли не соврав.
— Никогда не верил в басни этого крысеныша, — мрачно ухмыльнулся он. — Безобидного бродягу избить — тут он герой, а вот с мечом в руках никто его отродясь не видел!.. Но за твою голову назначена награда.
В дверь резко постучали.
— Старшина Перри, открой дверь, пока мы не вынесли ее! — потребовали снаружи.
— Хочу увидеть того, кто вынесет мою дверь! — осклабился он. — Заклятия стоили дороговато, зато никто из непрошеных гостей пока не выжил. Видел кровь возле входа?
Я кивнул.
Старшина двинулся к выходу, прихватив по пути большой меч.
Скоро к нам присоединился сухопарый разодетый человек с крохотными глазками-буравчиками. За ним с опаской вошли около десятка солдат.
— Старшина Перри, — уверенно заявил сухопарый, — мы пришли за беглецом. Ты получишь половину награды.
Мне подобный расклад не понравился, и я положил руку на меч.
— Старшина Берн, — кивнул Перри, — почему бы тебе не передать жирной свинье, раздающей награды, что когда я встречу его крысеныша, то с радостью сверну ему шею?
— Старшина, — неприятно улыбнулся Берн, — ты собрался спорить с очень могущественными людьми.
На Перри напал смех — словно он услышал новый пошлый анекдот. Отсмеявшись, он взмахнул мечом и прорычал:
— Я — старшина первого отряда Лоренгарда! Даже в моем ногте больше власти, чем у всех местных боровов!
Прозвучало не очень изящно, зато весьма солидно. Солдаты попятились к выходу.
— Старшина. — куда более мирно заговорил Берн, — около трех месяцев назад было совершено нападение на дом достопочтенных торговцев. Их всех прирезали, а дом сожгли. Мы думаем, что он, — Берн кивнул на меня, — был одним из нападавших.
— Так это ты опередил меня на мертвых болотах? — Перри заглянул в мои глаза.
— Не знаю, — пожал я плечами, стараясь, чтобы слова звучали как можно искреннее. — Точнее, не помню: несколько недель сплошного беспамятства. Может, я, а может, и нет.
— Убирайся, Берн, — ровно произнес Перри. — пока не присоединился к «достопочтенным торговцам».
Берн яростно сверкнул глазами, но, ничего не ответив, поспешил удалиться за солдатами.
— Берн из тех, кто предпочитает гоняться за головами, забыв о Лоренгарде. А когда-то был хорошим воином! — невесело усмехнулся Перри.
— Э-э, старшина… — начал было я, но он перебил:
— Для всех, кто в моем отряде, я просто Перри.
— Хорошо, Перри. — Мне стало намного легче, скованность пропала. — Когда выступает армия?
— Как только наместник Лоренгарда отдаст команду.
— Хорошо, Перри. — Мне стало намного легче, скованность пропала. — Когда выступает армия?
— Как только наместник Лоренгарда отдаст команду. — Он пожал широкими плечами. — А пока будем жить и веселиться… Но сперва переоденься.
Перри нашел подходящую рубаху — такую же, как у него самого. От прочих, виденных мной на улицах, она отличалась тем, что зеленый дракон на синем поле был обведен красной каймой.
Аой, аой и акай…
Что можно сказать об этом жутком сочетании? Не самые мои любимые цвета!
Часть вторая
AQUILA NON CAPTAT MUSCAS [1]
1
Перри решил представить меня отряду. Твердо зная, что ничего хорошего из этого не выйдет, я радостно рявкнул: «Конечно!» И церемония состоялась в одном из паб-кролов.
Наутро, пытаясь восстановить детали знаменательного события, я одновременно силился понять, почему так отчаянно болит плечо. Терзал извечный вопрос: где же она, моя легендарная золотая середина?! Ведь могу не пить подолгу, но уж если расслабляюсь, то непременно до поросячьего свинства!
Я скинул с лица плащ и открыл глаза. Яркий свет немедленно усилил молоты в гудевшем черепе.
Тихо застонав, я слез с кровати, прошел пару шагов и едва не рухнул на пол, запнувшись о боевой таран, который упорно не желал покинуть комнату, никак не помещаясь в дверном проеме. При вселении я спрашивал Перри, как он умудрился его втащить, но вразумительного ответа не дождался. Пнув таран, вышел вон.
Перри сидел перед камином и увлеченно что-то жевал. От запаха еды мне стало плохо.
— Перри, убей меня, — жалобно попросил я. — Только быстро.