Пошатываясь, выбрался из оскверненного лифта в круглое пустое помещение, посреди которого сиял синий шар чистой энергии.
— И кто здесь живет? — поинтересовался я.
Кто бы он ни был — ответить не удосужился…
Подумав, я метко плюнул прямо в центр шара.
— Зачем ты это сделал?
До боли знакомый голос пробудил негативные воспоминания… Я осмотрел помещение — никого.
— Где ты? — поинтересовался я.
— Перед тобой, — невозмутимо ответил голос.
— Человек-невидимка? — закипая, спросил я.
— Нет, болван, — раздраженно ответствовал голос. — Что ты видишь прямо перед собой?
— Идиотский синий шар!
— Это я и есть, — четко произнес голос.
— Менее идиотским ты не стал! — Я вновь плюнул в загадочный транслятор.
— Зачем ты это сделал? — тупо и немного растерянно переспросил невидимый шутник.
— А зачем ты затащил меня сюда?
— На этот раз — чтобы поговорить.
— Что значит «на этот»? — заинтересовался я.
— В прошлые наши встречи возмущение поля было неустойчивым и нестабильным. Самый последний раз можно назвать счастливой случайностью.
— Это все-таки ты травил мне душу, показывая пластиковые миры!.. Показаться точно не хочешь?
— Виденные тобой миры вызваны возмущением поля, в котором полностью твоя вина.
— Дебильный транслятор! — Я вновь плюнул в него.
. Показаться точно не хочешь?
— Виденные тобой миры вызваны возмущением поля, в котором полностью твоя вина.
— Дебильный транслятор! — Я вновь плюнул в него.
— Хватит плеваться! Я не транслятор! — Из взбешенного шара вылетела тонкая паутинка и шарахнула меня током.
— И кто ты тогда? — осведомился я, потирая онемевшую руку.
— Мидер.
— Который бог, что ли? — уточнил я.
— Нет, который искусственный разум! — самодовольно ответил шар.
— Машина? — возмутился я такому повороту событий.
— Да не машина, а искусственный разум!
— Понятно, железо, — отмахнулся я.
— Искусственный разум! — вновь начал раздражаться шар.
— Какие мы обидчивые! — усмехнулся я. — Не слишком ли много эмоций — для искусственного-то?
— За триста восемнадцать тысяч лет полного одиночества я понял природу эмоций и чувств. Устроит такой ответ?
— Гораздо больше устроил бы ответ на другой вопрос: зачем ты меня сюда затащил?
— Уже объяснял ведь: просто хочу с тобой поговорить, — напомнил шар.
— Поговорили — и будя! — криво улыбнулся я. — Отправляй обратно!
Шар вполне по-человечески вздохнул.
— Я посвящен во все тайны, знаю ответ на любой вопрос! Неужели ты настолько туп, что не хочешь этим воспользоваться и утолить жажду познаний?!
— Нет, не хочу, — помотал я головой.
— Не хочешь овладеть тайной мироздания?! — поразился шар.
— Зачем?
Из воздуха возникло просторное кресло.
— Судя по всему, ты меня так просто не отпустишь? — спросил я, усаживаясь поудобнее.
— Ты же всегда был любопытным и хотел все знать, — удивился шар. — Что с тобой случилось? Едва я разобрался в тебе, как ты опять стал загадкой!
Во-первых, я ничуть не изменился просто шарик меня раздражал! А во-вторых, иногда сам себя с трудом понимаю — что уж говорить об искусственных болванах!
— В горле пересохло, — намекнул я.
— Протяни руку и скажи, чего хочешь, — самодовольно ответил он.
— Так просто? — не поверил я. Все же решился проверить и, протянув руку, скомандовал: — «Отвертку»!
В руке появилась отвертка. Почему-то крестовая.
— Смешно, — оценил я, бросая ее на пол, и уточнил: — Алкогольную «Отвертку»!
Возникшую из ниоткуда банку, от которой разило спиртом, швырнул в шар.
— Дай просто водки с апельсиновым соком! В стакане, конечно! — распорядился я, стараясь не выходить из себя.
Получив требуемое, подозрительно обнюхал и пригубил ароматную жидкость.
— Можно заказать что угодно? — на всякий случай поинтересовался я.
— Да. Исполнение — одна из моих функций.
В моих руках нарисовалась долгожданная пачка сигарет! Не веря своему счастью, вытащил никотиновую палочку, принюхался к ней и… скомкав пачку, отбросил.
— Знаешь, похоже, все-таки бросил! — с сожалением произнеся.
— Знаю, — согласился шар.
— Знаю, — согласился шар.
— Тебе-то откуда это знать? — уныло вздохнул я. — Вот возьму и закурю сейчас!
Шар весело подмигнул… Омерзительно!
— Не сегодня, — возразил он. — Я наблюдал этот момент много раз. Все меняется, но только не это.
— В каком смысле? — не понял я.
— Ты миллионы раз являлся сюда. С самого заката времен мы ведем с тобой беседы, и ты никогда не курил.
— Слушай, шарик, ты, часом, не тронулся от одиночества? Я здесь в первый и, надеюсь, в последний раз!
Разве я смог бы забыть даже одну встречу с подобным занудой? Ни за что!
— Мое имя Мидер, а не шарик, — еще раз представился он.
Я раскрыл рот, чтобы обозвать его другим словом, хорошо рифмующимся с прозвищем, но вовремя передумал.
— А как расшифровывается твое имя? — поинтересовался я.
— ИМЯ никак не расшифровывается!.. Тебе что, больше спросить не о чем? — Шар малость потемнел.
— Чего ты так возбуждаешься? — попытался я успокоить его, памятуя об ударе током. — Имя и имя — мне-то какое дело? Из вежливости спросил…
— Возбуждаюсь?! — взорвался шар (не буквально, конечно). — Тысячи лет слышу бесполезные молитвы себе, а когда вы, люди, наконец-то смогли активировать меня, все ваши боги уже были преданы забвению!