Вот так ждал-ждал он, да и дождался-таки…
Напророченная королева приглянулась Силычу сразу. И лицом хороша, и учтива, и умна. А уж какая сила душевная у нее в глазах светится — и не передать словами. Тотчас понятно становится — познала эта девушка и горе, и любовь, и потери, но не сдалась, не сломилась, сердцем не зачерствела. На прощание Силыч взял ее за руку и долго вслушивался в свои ощущения, пытаясь четко уяснить, что же подсказывает ему интуиция и маленький провидческий дар, сам собой откуда-то возникший за годы подземной жизни…
— Ох, дочка, — тихонько посетовал старик, осторожно заглядывая в черные девичьи глаза, доверчиво распахнувшиеся ему навстречу, — много чего тебя в жизни подстерегает: и опасности, и разочарования, и радости…
— А любовь? — серьезно спросила она, едва заметно улыбаясь уголками губ.
— И любовь! — согласно кивнул Летописец. — Но не простая и понятная, а та, которую ты сама в сердце взрастишь, выстрадаешь да выпестуешь…
— Чудны речи твои, дедушка! — добродушно усмехнулась девушка. — Но и на том спасибо!
Попытался заглянуть Силыч и в будущее рыжего юноши, но не увидел там ничего обнадеживающего, а только жадность, страх и приближение неизбежной гибели, коей суровый рок всех неправедных людей наказывает. Отшатнулся он недоуменно и промолчал. Брал он за руку и подружку королевы, разглядев в ней сомнение и нечестность…
— Не гнетет ли тебя предательство, девица? — тихонько намекнул старик, пытаясь вывести к свету эту заблудшую душу. Но в ответ Галка только мелко задрожала, уставившись на проницательного Летописца с таким мистическим ужасом во взоре, словно повстречала не обычного человека, а привидение.
«Что ж, чему быть — того не миновать! — с немалой долей фатализма внушал себе старик, вглядываясь в спины троих покидавших зал путников. — Немного им до Грани осталось, всего-то один неприметный коридорчик, поворот налево и спуск вниз. А уж Грань-то матушка всех рассудит по справедливости да покажет, кто чего на самом деле стоит. Лишь бы Неприкаянные им дорогу не преградили…» Но додумать старик не успел. Голова Силыча поникла, и он уснул…
Наверное, легче всего в нашем мире живется скептикам, не принимающим на веру ничего, что нельзя пощупать своими руками, оценить на глаз и попробовать на вкус. Не постесняюсь признаться — еще полчаса назад я уверенно причисляла себя именно к этой категории здраво рассуждающих и мыслящих людей, не верящих ни в бога, ни в черта, ни даже в великого Гарри Поттера.
Но вот ведь парадокс — рассказанная старым бомжом байка с лихо завернутым авантюрно-историческим сюжетом здорово подорвала мой ранее незыблемый скептицизм, заставив припомнить гениальную фразу Шекспира: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!» Кстати, нашим — это каким — наземным? На том свете или на этом? Короче, теперь я запуталась окончательно, уже почти утратив способность различать, где заканчивается реальность и начинается вымысел? Где пролегает граница между сказкой и объективными, подтвержденными логикой фактами? Возможно, по той самой Грани? Ха-ха, ну и чушь первосортная мне в голову пришла! Хотя, если разобраться, похоже, нам скоро точно не до смеха станет…
Старый Летописец, как две капли воды похожий на настоящего Деда Мороза из моего еще не испорченного гламурными мачо детства, нежно облобызал меня на прощание, бессвязно лепеча что-то про слияние инь и ян, жрецов бога и парящего в небесах сокола. Кроме всего прочего, он еще нудно талдычил про каких-то противостоящих нам Неприкаянных… Но эту абракадабру я уже и вовсе пропустила мимо ушей, посчитав абсурдным бредом и старческим маразмом. Нет, милый, конечно, старикан нам повстречался — забавный и безобидный, но сразу видно, что с медицинским сервисом у них в подземельях никак — налицо прогрессирующая шизофрения, да, поди, они еще и грибы какие галлюциногенные выращивают, ибо всерьез рассуждать о призраках и моем королевском происхождении, вкупе с возложенной на меня миссией, с которой даже Том Круз не справится, — это уже вообще ни в какие ворота не лезет! Короче, не верю я во все это! Ну не верю, хоть тресни…
— Не верю! — эмоционально восклицала я, направляясь к неприметной двери, указанной нам Силычем, замаскированной горой жутко смердящих тряпок и скрывавшейся в одной из ниш. — И не хочу верить!
— Не можешь — поможем, не хочешь — заставим! — издевательски хохотнул Игорь, распинывая беспорядочно сваленное у стены барахло. Местные жители никак не прореагировали на наше самоуправство, возможно всецело доверяя своему Летописцу, а вероятнее, просто не желая выплывать из хронически присущего им состояния всепоглощающего пофигизма.
— Нирвана! — убежденно констатировала я, оглядываясь на привалившегося к колонне оборванца, по неумытой морде которого расплылась широкая улыбка тотального счастья.
— А мы так девственниц называем! — в унисон мне откликнулся диггер, наконец-то освободивший небольшую, оббитую стальными полосами дверь и сейчас с пыхтением пытающийся выдвинуть из заржавевших пазов массивный засов, толщиной с мою руку.