За день прошли чуть больше, чем планировали — дорога хорошая, можно километров до двадцати пяти в час разогнаться, всё равно мои ноги только управляют движением, и устаю я не больше, чем если бы все это время просто дрыгал ногами. Маг вообще, если энергии перстней не жалеет, может хоть лежа «бежать», его магия вперед толкать будет, хоть Зак до такого уровня пижонства, надеюсь, никогда не дойдёт. Но и ему магия значительно облегчает бег, недаром во всех соревнованиях сейчас проходит тройная проверка — на химию и иные технологические новинки, на магию во всех её разновидностях и на генетический код, главное, чтоб отвечающие за конкретный вид спорта гены были в пределах нормы.
Но и ему магия значительно облегчает бег, недаром во всех соревнованиях сейчас проходит тройная проверка — на химию и иные технологические новинки, на магию во всех её разновидностях и на генетический код, главное, чтоб отвечающие за конкретный вид спорта гены были в пределах нормы. Меня, например, в гимнасты не возьмут — с моей ловкостью я на любом бревне сальто без подготовки сделаю, а вот в борцы или бегуны — пожалуйста. Зака никуда не возьмут, он — врожденный маг, а значит может во время соревнования невольно магию применить, зрители такого не любят. Им честные поединки подавай, и я их хорошо понимаю — бегать на перегонки с магом, это всё равно что вызвать меня на кулачный поединок прямо в доспехах паладина. Шанс есть, но только на то, что я буду добрый, а значит противник живым после первого же удара останется. Мне, главное, в раж не войти, а то начну крушить все подряд…
Короче, километров триста пробежали, до Лебмерга всего ничего осталось, могли бы и добить дистанцию, да смысл? Искать в три часа ночи неведомого Мердока, неизвестно где, непонятно как? Лучше уж в трактире переночуем, как раз попался подходящий, стоит на отшибе, вокруг ни домов, ни людей, значит внимания на себя лишнего обращать не станем. В окнах свет горит — значит ещё не спят хозяева. Тихо — значит ещё не начали буянить гости. Гостей в трактире вообще не оказалось, хозяйка, массивная барышня средних лет, у стойки, да странное, укутанное в видавший лучшие времена плащ существо, в углу возле швабры примостилось, слуга, наверно, на гостя не похож. И все. Даже на нас внимания не сразу обратили.
— Чего пожаловали? Жрать охота? В долг не даем, платите, или выметайтесь, а то развелось тут всяких попрошаек… И это, свое магическое золото ты бы со стола убрал, а то знаю такие штучки, завтра в обычную деревяшку превратится…
Обычное? Да как она смеет, усомниться в честности паладина! А хотя… Если припомнить, как я его добыл… Ведь нам, паладинам, деньги не особо нужны, что попросим — то сразу несут, услужливо улыбаясь, за все корона платит, так ведь это так только по закону, а если по понятиям — без золота везде плохо. Нарушаем устав потихоньку. А это конкретно я в кости выиграл — единственная игра, куда паладинов допускают, не верят, что мы можем прямо на лету полет кости просчитать… Правильно делают, что не верят, зато мы можем кость легко ультразвуковой волной подтолкнуть, чтобона в последний момент в нужную сторону повернулась… Не всегда работает, так что выигрываем мы тоже не всегда, но, главное, чаще, чем проигрываем, так что почти всегда при деньгах. Одно из двух, или меня в тот раз надули, или трактирщица что-то путает. Зак?
— Подделка. Хорошая. Очень хорошая. Если бы она не сказала, я бы не заметил. Жалко, что такой мастер погиб, я бы у него с удовольствием умению стойких иллюзий поучился бы…
А ведь действительно, сколько талантливых карманников, фальшивомонетчиков, домушников, и просто воров в законе тогда под тархионом сгинули… Отбросы, они, конечно, отбросы и есть, но ведь талант не пропьешь, даже если он на «подрыв экономики государства» и «нарушение права частной собственности» направлен. Зак?
— Вот, это точно настоящая, я перед походом из казны получил.
Обслужила. Нехотя, как будто мы не клиенты, а так, гости незваные, но обслужила, кувшин с чем-то жидким, тарелка с чем-то твердым, миска с чем-то сладким, и компот. Вполне ничего, не хуже, чем вчерашний пир. Есть можно. Интересно, чего это Зак такой задумчивый, как будтоего мысли где-то далеко-далеко кружат, ест, и сам того не замечает, руки ложку за ложкой ко рту подносят, ложку за ложкой… Я так и знал, что он подавится! Похлопаем по спине.
— Ой!
— Не ой, а возвращайся из своих астральных высей! Где ты там витал?
— Я это, с Линкой говорил… И знаешь, что она сказала? Хозяйку видишь? Ну, трактирщицу?
— Конечно вижу, — ещё бы, с такой фигурой её тяжело не заметить, про таких у нас деревенские мужики с уважением говорят, «не баба, а бабища!».
— Ой!
— Не ой, а возвращайся из своих астральных высей! Где ты там витал?
— Я это, с Линкой говорил… И знаешь, что она сказала? Хозяйку видишь? Ну, трактирщицу?
— Конечно вижу, — ещё бы, с такой фигурой её тяжело не заметить, про таких у нас деревенские мужики с уважением говорят, «не баба, а бабища!».
— Ну так вот, как ты думаешь, кто она такая? — даже идей нет. — Не догадываешься? Мне Лина только что сказала, ни какойона не человек, а самая настоящая лиса! Представляешь?