ГЛАВА 5
Не запирайте птицу в клетку,
Не ущемляйте ей свободу,
Не делайте марионетку
Из вольной, трепетной особы!
Дитя природы, голос неба, —
Не жить ей в золотом капкане.
Сквозь прутья даже мякиш хлеба
Сильней стилета сердце ранит.
Следующий цикл превратился для меня в сущий кошмар. К упражнениям на ощущения добавились вполне обычные тренировки на силу и выносливость. Утро начиналось с пробежки, затем следовали упражнения на гибкость и растяжку. А потом Танай заставлял меня таскать тяжести.
Сначала тизарр решил превратить наши тренировки в общественно-полезный труд на благо своего народа и в качестве тяжестей предложил мне корзины с жуками, которые нужно было принимать у сборщиков и переносить в специальные кладовые. После оглушительного визга, которым я встретила и предложение, и содержимое корзин, стало ясно, что планы необходимо срочно менять, иначе находившиеся рядом со мной тизарры рискуют лишиться своего острого слуха.
Корзины с мышами не вызвали во мне столь бурной реакции, но не успели окружающие расслабиться, как последовала новая неприятность: примостившись возле одной из корзин, я с удовольствием играла с грызунами, щекоча пальцами их серые спинки, а затем гневно заявила, что использовать этих малышей в пищу попросту жестоко.
Воздев глаза к потолку и подхватив меня на руки, Танай торопливо направился к выходу. Но на этом неприятности не закончились: напоследок я все же успела зажать в кулаке самую маленькую мышку и от души пнула корзину ногой. Освобожденные мыши брызнули в разные стороны, а ошалевшие от моей выходки тизарры принялись ловить ускользающую добычу, оглашая помещение воплями.
Разумеется, я была счастлива, а вот Танай взбешен. И к кладовым меня больше не подпускал, заставив в качестве тяжестей перетаскивать с места на место обычные камни, которых на месте наших тренировок было не просто много, а очень даже много.
Заканчивалось все это издевательство ползанием по скале, от которой я отлипала только ближе к вечеру.
Теперь моих сил хватало ровно на то, чтобы, придя в жилище, кинуть в рот пару плодов, покормить своего домашнего мыша, неплохо устроившегося в просторной плетеной клетке, травой и кореньями, напоить его плодовым соком и, упав на лежанку, моментально забыться беспробудным сном. Причем настолько беспробудным, что частенько Танаю приходилось вытаскивать меня по утрам из постели и, не слушая сонного ворчания, тащить на тренировки.
Демон пришел в неописуемый восторг от появления нового соседа, даже иногда брал клетку с собой в небо, чтобы «открыть маленькому другу новые горизонты». Звучало трогательно, поэтому я не спешила объяснять Тиаму, что эти «новые горизонты» мыши совершенно ни к чему. А вот Танай мою домашнюю зверушку поначалу нарочито не замечал, пытаясь якобы нечаянно наступить на клетку. При этом он обязательно напоминал мне о том, что мыши — всего лишь часть рациона питания и не должны вызывать чувства привязанности.
В итоге Танай каждый раз был нещадно укушен мною за те места, которые находились на тот момент в пределах моей досягаемости. Поскольку тизарр пытался наступить на клетку в то время, когда поднимал меня сонную с лежанки, то впивалась я в основном в руки.
Шипения и ругани в ответ слышалось много, зато результат был налицо: Танай зарекся трогать клетку и молча перебрасывал меня через плечо, словно какой-нибудь мешок. К слову, раньше бережно носил на руках.
Тем не менее несмотря на жесткий график, обучение стало приносить свои первые плоды. Теперь я могла уже довольно долгое время находиться на скале и не падала с нее от любого постороннего звука. Но забираться выше десяти метров от земли учитель пока еще не разрешал. Также помимо скалы мне пришлось подобным образом пообниматься с деревьями и землей.
— Мало ли что в жизни может с-случитьс-ся! — резонно аргументировал Танай подобное задание.
Возражений у меня не нашлось, и я покорно ползала в траве, периодически отплевываясь от попадавших в рот травинок, и ощупывала пальцами древесную кору, изредка срываясь на визг от заползавших на пальцы гусениц.
Заметив мои успехи, Танай посчитал осязательные способности достаточно развитыми и разрешил сменить «купальник» на нормальную одежду, только не на мои привычные штаны с рубашкой, а на классический женский балахон тизарров.
Разумеется, в этом случае также не обошлось без проблем: пройдя несколько десятков метров в воздушном наряде и запутавшись в длинной юбке, цеплявшейся за все травинки легчайшим светлым подолом, я подобрала юбку и бегом вернулась к своему жилищу, где закатила Танаю грандиозный скандал.
В итоге добилась того, что мне принесли мужской костюм, состоявший из просторной, короткой, до пояса, рубахи и таких же просторных штанов.
В итоге добилась того, что мне принесли мужской костюм, состоявший из просторной, короткой, до пояса, рубахи и таких же просторных штанов. Выполнено все это было также из легкой, невесомой ткани, но накидка, похожая на классический запахивающийся халат, доходила только до колен и совершенно не мешала при ходьбе. Штаны в итоге пришлось немного укоротить — попросту оторвать лишнее, и я объявила Ханаю, что наконец довольна. Вот так я стала первой женщиной в этом клане, облаченной в мужскую одежду. Что же, во всех правилах должны хоть иногда встречаться исключения, иначе станет скучно жить.