— Ну да, время — самый мудрый советчик, — согласилась я. — Особенно в нашем случае: сначала ты меня съесть собирался, а теперь вот пользы хочешь.
— Да не собиралс-ся я тебя ес-сть, — возразил правитель. — Прос-сто пош-шутил.
— Ничего себе шутки! — тут же завопила я. — У меня чуть волосы от страха не поседели, а он развлекался, видите ли! И не стыдно?
Арсанар вздохнул, поднялся с земли, потом наклонился и подхватил меня на руки. Серьезно заглянул в глаза:
— Х-хватит лежать на земле, прос-студиш-шьс-ся ещ-ще! С-сейчас-с я отнес-су тебя в твои покои, а когда ты отдохнеш-шь, подумаем над пользой, которую ты с-сможеш-шь принес-сти моему народу.
Я озадачено притихла. Похоже, без пользы никуда. Тоже мне, массовик-затейник!
ГЛАВА 4
Я чувствую боль в растревоженных венах
И в сердце своем, так коварно разбитом.
Реальность смеется в лицо откровенно
Над тем, что все в прошлом и будет забыто.
Потеряно счастье, в душе мертвый холод,
В глазах, протестуя, застыли две льдинки.
Привычный мой мир на две части расколот.
Теперь я никто. Человек-невидимка.
Когда за котом закрылась дверь, Талейн еще несколько мгновений держался на ногах, но потом обессиленно рухнул в стоявшее рядом кресло. Отогнув рукав рубашки, долго и пристально изучал брачную вязь на запястье.
«Вместе навсегда!» — гласили слова, тускло проступая на коже серым рисунком.
Вот и все. Это конец. Конец счастью, радости, будущему. Всему! Он не был до конца уверен, но слишком хорошо чувствовал, что означает серый цвет надписи, бывшей всегда серебристой. Вот почему с недавних пор, а именно с сегодняшнего утра, он больше не ощущает ее присутствия в этом мире и в своем сердце! Разумеется, не может быть и речи о том, что он разлюбил ее. Просто ее больше нет. Брачная надпись исчезает в связи со смертью одного человека из пары. Так значит, Лайса умерла?! Но надпись просто потускнела! Разлюбила? Забыла? Но такого не может быть! Тогда в чем дело? Что случилось?
Ответить самостоятельно на все эти вопросы Талейн не мог, а поднимать панику откровенно боялся. Ведь помимо его собственных чувств есть еще чувства их сына, который слишком мал для того, чтобы переживать трагедии. К тому же придется обо всем рассказать отцу Лайсы, сердце которого может не выдержать грустных известий. В конце концов, даже Тимошка пусть и обижается на него, но горькую правду вынесет с большим трудом. Хотя какая она на самом деле, эта правда, Талейн не знал. Но верить хотелось в лучшее, вопреки всем предчувствиям.
Впрочем, был человек, который мог ему помочь. Гайела, не зная об исчезновении Лайсы, должна была скоро появиться во дворце. Несмотря на то, что девочка отлично разбиралась в магии, раз или два в неделю она обязательно приходила на урок. Хорошо бы ей удалось пролить свет на всю эту историю исчезновения.
Словно подслушав его мысли, в комнате неожиданно заискрилось марево портала, заставив Талейна обрадованно подскочить на кресле. Подобным образом в спальню входила только Лайса.
Увы, на этот раз, гася на корню радостные мысли, из портала вышла Гайела. Выражение ее лица было сосредоточенно-встревоженным. Не теряя даром времени на приветствия, она сразу обратилась к Талейну:
— Я чувствую беду! Во дворце неприятности? Что-то произошло?
Коротко вздохнув, Талейн поднялся, усадил девочку в кресло, присел перед нею и несколько мгновений внимательно смотрел в ее не по-детски серьезные глаза. Только потом ответил:
— Проблемы у Лайсы. Она пропала. Ушла на очередное задание и пропала. Боюсь, с ней случилось непоправимое.
— А ваш браслет? — Гайела дотронулась до рукава, скрывавшего серебристую надпись. — Мне Лайса о нем рассказывала.
— Надпись на месте, — кивнул Талейн. — Но она изменила цвет. И Салем видел во сне, что Лайса утонула в черной воде. А Тимоша попробовал узнать с помощью какого-то зелья, где сейчас находится Лайса. Зелье показало озеро черного цвета, предположительно одно из тех, что находится в Серых горах. Но самое страшное даже не это, самое страшное то, что нить, связующая меня и жену, оборвалась. Я больше не чувствую ее в нашем мире, в этом городе, в своем сердце. — Последние слова он произнес еле слышным шепотом и замолчал, уставившись отрешенным взглядом в пустоту. Повисло тягостное молчание.
— Мне нужна ее вещь! — внезапно прервала Гайела затянувшуюся паузу. И почти бегом бросилась к шкафу. — С вашего позволения, я возьму что-нибудь.
Согласно кивнув, Талейн отвернулся к окну. На душе скребли кошки. Он не мог понять, как и почему Лайса смогла оказаться в Серых горах. Зачем это ей понадобилось? Ведь из-за дурной славы этих гор дорога к ним заказана любому. Почему же Лайса попалась в ловушку? Ее даже Мертвая пустошь не смогла сломить. Так неужели каким-то горам удалось забрать жизнь, разрушить счастье и обречь два любящих сердца на вечное одиночество? Впрочем, теперь уже три сердца… И даже намного больше…
Сжав кулаки, чтобы побороть пронзившую сердце боль, Талейн выругался сквозь стиснутые зубы и только потом вспомнил, что в комнате находится не один.
Гайела стояла возле раскрытого шкафа, сжимая в руках один из костюмов Лайсы. Глаза девочки были закрыты. Талейн застыл посреди комнаты и принялся сосредоточено грызть костяшки пальцев, ожидая вердикта Гайелы.