48
Опаснейшее недоразумение. Существует понятие, которое, по
видимому, не допускает смешения, двоякого толкования: это
истощение. Оно может быть наследственно, и в том, и в другом случае
оно меняет аспект вещей, ценность вещей…
В противоположность тому, кто из обилия, которое он являет собою и
сам ощущает, помимо воли своей отдается вещам, и видит их полнее,
могущественнее, чреватее будущим, — тому, кто во всяком случае
может дарить, — истощенный умаляет, загрязняет все, что он видит, —
он роняет ценность: он вреден…
Относительно этого, кажется, не может быть ошибки; между тем в
истории мы видим тот ужасающий факт, что истощенных всегда
смешивали с преисполненными жизнью, а преисполненных жизнью — с
вреднейшими.
Оскудевший жизнью, слабый, еще более обедняет жизнь: богатый
жизнью, сильный, обогащает ее. Первый является паразитом ее, второй
— одаряет ее… Как же тут возможно смешение?..
Когда истощенный выступал с видом высшей активности и энергии (в
моменты, когда вырождение вызывало эксцесс духовного или нервного
{20}
раздражения), тогда его смешивали с богатым… Он возбуждал страх…
Культ слабоумного совпадает всегда с культом богатого жизнью,
могучего. Фанатик, одержимый, религиозный эпилептик, все
эксцентричные воспринимались как высшие типы могущества, как
боговдохновенные.
Такого рода сила, которая возбуждает страх, почиталась по
преимуществу божественной: здесь был источник авторитета, ее
истолковывали как мудрость, в ней видели, искали мудрость… Из этого
развилась, почти везде, воля к «обожествлению», т.е. к типичному
вырождению духа, тела и нервов: попытка найти путь к высшему виду
бытия. Довести себя до болезни — это значило стать сильнее,
сверхчеловечнее, ужаснее, мудрее. Воображали себя, благодаря этому,
настолько богатыми мощью, чтобы отдавать часть ее. Повсюду, где
люди боготворили, они искали кого-нибудь, кто мог бы отдавать.
В этом случае источником заблуждения является хорошо известное
состояние опьянения. Это последнее в высшей степени увеличивает
чувство мощи, а следовательно, рассуждая наивно, и самую мощь. На
высшей ступени власти должен был стоять самый опьяненный, экстатик
(есть две исходных точки опьянения: необычайная полнота жизни и
состояние болезненного питания мозга).
49
Приобретенное, а не унаследованное истощение:
1) недостаточность питания, часто от неведения в этом вопросе,
напр. у ученых;
2) преждевременное эротическое развитие: по преимуществу, бич
французской молодежи, особенно парижан, вступающих из лицеев в
жизнь уже развращенными и загрязненными и уже не могущих
вырваться из цепи позорных склонностей, жалких и презренных в
собственных своих глазах — невольников галеры при всей их
утонченности ( — впрочем, в большинстве случаев это уже симптом
расового и фамильного декаданса, как всякая гипертрофированная
чувствительность; сюда же следует отнести заразу, исходящую из
среды; слепое подчинение влиянию среды также относится к
декадансу);
3) алкоголизм, не как инстинкт, а как привычка, тупое подражание,
трусливое или тщеславное приспособление к царящему режиму: —
Какое благодеяние — еврей среди немцев! О, сколько тупости, о, эти
льняные головы, эти голубые глаза; отсутствие esprit в лице, словах,
манерах, это ленивое потягивание, эта немецкая потребность в отдыхе,
происходящая не от переутомления в работе, а от отвратительной
возбужденности и перевозбужденности алкоголем.
..
50
Теория истощения. Порок, душевные больные (ср. артистов…),
преступники, анархисты — все это не угнетенные классы, но отбросы
всех классов бывшего до сих пор общества…
Усмотрев, что все наши сословия и состояния проникнуты этими
элементами, мы поняли, что современное общество — не «общество»,
не «тело», но больной конгломерат чандалы — общество, утратившее
силу извергать из себя вредные ему элементы.
Насколько от совместной жизни в течение долгих столетий
болезненность проникает все глубже:
современная добродетель
современная духовность как формы болезни
наша наука
{21}
51
Состояние испорченности. Понять взаимную связь всех форм
испорченности; к при этом не забыть христианской испорченности
(Паскаль как тип); равным образом социалистически-коммунистической
испорченности (она следствие христианской; с естественнонаучной точки
зрения высшая концепция общества у социалистов представляется
низшей в иерархии обществ); испорченность «потусторонности», как
будто кроме действительного мира, мира становления, есть еще мир
сущего.
Здесь не должно быть никакого соглашения: здесь надо вычищать,
уничтожать, вести войну — нужно еще поизвлечь отовсюду христиански-
нигилистический масштаб оценки и бороться с ним под всякой маской;
так например: из теперешней социологии, из теперешней музыки, из
теперешнего пессимизма (все формы христианского идеала ценности).
Либо то, либо другое истинно; быть истинным значит в данном
случае способствовать повышению типа «человек».
Священники, пастыри душ как негодные, недостойные формы
существования. Все воспитание до сих пор беспомощно, неустойчиво,
лишено надлежащей опоры и веса, носит на себе следы противоречия
ценностей.