— Умно, ничего не скажешь.
— Подкараулил одного из братьев Собакиных и стукнул его по голове.
— Знатно стукнул! — похвалил Киселев.
— Забрал оружие у покойника и привязал его нож к палке, сделал себя что-то вроде рогатины, да и выследил оставшихся двоих Собакиных. Те к этому времени разделились, и нападения не ожидали. Сначала он встретил старшего, тот бросился на него с ножом, а наш человек опередил его и заколол рогатиной. А вот последнего брата он не убивал, средний Собакин сам умер. Сердце не выдержало.
— С чего это ему было помирать?
— Может, за братьев переживал, или чего испугался…
— Чего же ему было пугаться, коли он разбойник и сам кого хочешь, напутает?! — искренне удивился уездный начальник.
— Кто его знает, может, больной был, грудью маялся. С виду здоровый, а внутри хворый… А вот с атаманом по-другому получилось. Он первым выследил нашего человека и уже хотел его застрелить, да забыл на полок пороха подсыпать. Пистолет и дал осечку, а человек не сробел и успел его ножом достать.
— Не было там пистолета, — не поверил Киселев.
— Был, только его, видимо, кто-то уже себе прибрал. Так что спокойно получайте награду, никто на нее зариться не будет.
— Ну, спасибо тебе, Алеша, выручил. Теперь я твой должник. А почто сам не хочешь? — он не досказал и вопросительно поднял брови.
— Зачем? Я и медициной могу заработать. Тем более что тогда придется в городе остаться, а мне скоро по делам нужно будет уехать.
— Ну, воля твоя. А я твоего рассказа никому передавать не буду. Обещаю.
— Вот на этом, спасибо. Ну, я, пожалуй, пойду.
— Оставайся, посидим, отметим…
— Спасибо, Александр Васильевич, но сегодня у меня дел много.
— Тогда как знаешь, — согласился Киселев, душевно пожимая мне руку. — Как сможешь, заходи, я тебе всегда рад.
Мы распрощались, и я вышел на улицу. На самом деле, спешить мне было некуда, но и пить с утра водку не хотелось.
День уже был в разгаре. По стародавнему обычаю, предки вершили основные дела с утра, а после обеда отдыхали. Оглядевшись, я решил зайти на квартиру к доктору Винеру. Из-за ревности этого немца к моим медицинским успехам у меня и начались главные неприятности.
Я давно собирался разыскать этого гаденыша, но мне сказали, что после моего возвращения из крепости доктор исчез.
Я давно собирался разыскать этого гаденыша, но мне сказали, что после моего возвращения из крепости доктор исчез. Это следовал проверить. Мне очень хотелось один на один поговорить с иноземным шарлатаном. Выяснить, где квартирует немец, удалось с первой же попытки, в этом городе все знали друг друга.
Я подошел к высокому рубленому дому, стоящему за высоким забором, и постучал кольцом в ворота. Открыла мне перепачканная сажей чумазая девчонка. Мой приход ввел ее в ступор, она вытаращила округлившиеся глаза, взвизгнула и убежала. Похоже было на то, что я делаюсь в городе одиозной личностью.
Не дождавшись приглашения, я вновь громко постучал в ворота. Через минуту ко мне вышла женщина с приятным полным лицом и заспанными глазами. Она, близоруко щурясь, разглядывала незваного гостя, потом видимо поняла, кто перед ней, смутилась и поклонилась.
— Вы хозяйка? — ласково, чтобы окончательно не запугать, спросили.
— Вдова-с, по сапожному делу, — невнятно отрекомендовалась она, — чего изволите?
— Мне нужен доктор Винер.
— Нету-с, — ответила хозяйка, — с полнолунья как пропал.
— Войти можно? — спросил я, без приглашения протискиваясь во двор.
— Как забалагожелаете, — ответила она, отступая перед моим напором. — Только их нету-с. Как с полнолуния пропали, так и нету-с. Я уж себе все глаза выплакала, пропал наш голубчик! — сообщила она и потерла для порядка глаза.
— Можно посмотреть комнаты, в которых он жил? — спросил я.
Женщина растерялась, не зная как поступить.
— Как можно-с, как бы чего не вышло…
— Я сейчас от уездного начальника, — веско сказал я. — Мне только нужно их осмотреть.
— Поглядеть, конечно, можно, за погляд денег не берут…
— Почему ж не берут? Я и заплатить могу.
Я вынул из кармана казакина серебряный рубль и подал хозяйке. Вид денег тут же разогнал ее сонливость, женщина разом приободрилась, как будто распушила хвост. В глазах мелькнули блеск и кокетство.
— Пожалуйте, гости дорогие, хорошему человеку мы всегда рады!
После взятки знакомство пошло быстрее. Вдова по сапожному делу отвела меня в комнату, в которой жил Винер.
Там ничего интересного не оказалось, обычная спальня аккуратного немца. Личных вещей в ней практически не было. Я собрался поблагодарить хозяйку и отправиться восвояси, как она предложила пойти в комнату, в которой Артур Иванович, как она называла доктора, делал ерфарунк.
— Что он делал? — не понял я странное слово.
— Ерфарунк, — повторила хозяйка. — Это, значит, Артур Иванович там всякие ерфарунки варил.
— Die Erfahrung? — уточнил я. — Опыты?
— Это нам по вдовству неведомо, только оченно там воняет.
— Показывайте.
— Почто хорошему человеку не показать, как Артур Иванович за постой задолжал…
Я без звука выудил из кармана еще рубль, что привело добрую женщину в полный восторг.
— Они в мастерской Иван Ивановича, мужа-покойника, святой жизни был человек, таких уж и не встретишь, чистое золото, а не человек, — сообщила вдова истово крестясь, — свои ерфарунки варили.