Начали с цивилизованных.
Попытка воздействовать на акул медиабизнесса через средства массовой информации, как и следовало ожидать, провалилась совершенно бесшумно, даже безо всякого треска. Конкурирующие каналы, терявшие рейтинг по вине нового проекта, и те не осмеливались выступать против всемогущего мистера Картрайта.
Продавить через Конгресс законопроект, запрещающий вмешательство в прошлое планеты, тоже не удалось. Лобби мистера Картрайта окопалось и в Сенате, и в палате представителей так давно, что подвинуть его можно было только при помощи бронетехники, и то не сразу. Конечно, после второй неудачи компания хранителей несколько уменьшилась в числе, зато остались самые закаленные и самые радикальные.
И оставшееся в их распоряжении средство тоже было радикальным.
Террор.
Конечно, в какой-то степени хранители были психами. Но сейчас психи могли оказаться самыми здравомыслящими людьми и сыграть решающую роль в нашей постановке.
Именно к ним примкнул Макс после увольнения с нашего проекта.
Полковник Трэвис
Битва кипела уже второй час. Ахейцы и троянцы снова убивали друг друга.
Заколебала меня эта война. Самое идиотское занятие из всех, в коих мне приходилось участвовать.
Поначалу сегодняшнее сражение мало чем отличалось от предыдущих. Прославленные герои разили безымянных солдат и никак не могли сойтись в схватке друг с другом.
Я устроился на небольшом холме вместе с резервом Одиссея и наблюдал за битвой в оба глаза и добрую сотню камер. Но на данный момент самое интересное происходило отнюдь не на поле боя.
Три разъяренные фурии ворвались в опочивальню правителя Трои, взашей вытолкали рабынь и разбудили почтенного патриарха, который, похоже, собирался проспать одну из последних битв своей армии. Едва Приам открыл глаза, как Кассандра приставила нож к горлу своего отца, а Андромаха поднесла ему чашу с вином.
— О неразумные дочери, что…
— Пей, — коротко приказала жена троянского лавагета.
— Что это?
— Разумеется, это яд, — сказала Андромаха. — И ты его выпьешь, старик, если не хочешь, чтобы твоя дочь перерезала тебе горло.
— А я это сделаю, — мрачно пообещала Кассандра. — И только попробуй мне в очередной раз не поверить.
Куда больному старику справиться с тремя молодыми женщинами, спасающими себя, своих мужей и свой город. Приам даже пробовать не стал, его рука безвольно приняла чашу с ядом, и он выпил напиток. Молча, без пафосных речей, просьб о милосердии или стенаний о неблагодарных потомках. Не знаю, как жил троянский правитель, но умер он достойно.
— Прости, отец, — сказала Кассандра, когда тело старика перестало биться в конвульсиях.
Ни единой слезинки не выкатилось из ее глаз.
Гектор обезумел. Куда делся тот спокойный и рассудительный человек, с которым я беседовал когда-то, куда пропал верный муж и любящий отец? Вместо него на поле неистовствовала боевая машина смерти, сеющая ужас в рядах ахейцев, ужас, сродни которому был только страх троянцев перед Ахиллесом.
Но сойтись в битве они пока не могли. Гектор бился в центре, а Ахиллес — на фланге. Судя по всему, в данный момент троянский лавагет нацелился на братьев Атридов.
На фланге аргосцы Диомеда теснили доблестного сына Афродиты и Анхиса, несмотря на чудеса доблести, которые демонстрировали Эней и его солдаты. Увы, даже в эти времена один воин не может выиграть войну, если, конечно, этот воин не Ахиллес.
Сарпедон пока держался против натиска Пелида, Аяксов и Одиссея, но я видел, что долго ему не выстоять. Вошедший в раж Ахилл убивал уже десятками.
Но Патрокл, чья смерть должна была вызвать самую грандиозную за все время войны резню, до сих пор был жив и дрался в нескольких метрах от своего грозного друга.
А потом Аполлон и Артемида начали стрелять. Золотые стрелы сверкали над полем битвы и пробивали доспехи ахейцев и их тела навылет. Скорость стрельбы боги развивали просто фантастическую, и плотность заградительного огня заставляла думать не о двух лучниках с примкнувшим к ним Парисом, а о целом отряде.
Нельзя сказать, что троянцы сильно обрадовались такому подкреплению. Им слишком хорошо было известно непостоянство богов и цена, которую они могли предъявить за свои услуги. Даже Эней, чья позиция улучшилась после божественного вмешательства, не выглядел особенно довольным. Неужели эти странные люди предпочли бы проиграть сами, чем победить с посторонней помощью?
Гектор прорубался сквозь ряды воинов с такой легкостью, словно перед ним был тростник. И когда ему оставалось всего несколько метров до бушующего Менелая, путь лавагету преградила богиня любви.
Кассандра и Андромаха вышли к собравшемуся на главной площади народу — большей частью это были женщины, дети и старики — и объявили о смерти правителя. Весть сия не вызвала глубокой скорби в сердцах горожан, и тут же повсюду раздались крики:
— Парис! Париса на трон! Парис — Александр!
А Елена уже поднималась на Скейскую башню.
Копье Диомеда разлетелось на щепки после удара о щит Энея, великие воины схватились за мечи. Бронза ударилась о бронзу, и сражение вокруг замерло, отдавая должное поединку вождей.
Я не стал бы делать ставки на этот бой. В душе я сочувствовал троянцам и пытался сделать хоть что-то, чтобы помочь им сохранить город, но и Диомед был мне симпатичен. Если уж говорить о личном отношении, гораздо более симпатичен, чем Эней, которого я толком и не знал.