Во имя рейтинга

— Ареса?

— Ахилла.

Троянцы покачали головами.

— Пятка, — сказал я.

— Пятка, — согласился Гермес. — Ахиллесова пята. Возможно, это выражение останется в веках и будет существовать даже тогда, когда люди забудут о том, кто такой этот Ахилл.

— Так и будет, — сказал я. Многие из моих современников пользовались этим выражением, но бывали поставлены в тупик вопросом, откуда оно взялось.

— Извини, Гермий, — сказал Эней, — но ты не мальчик, сам должен понимать, что в битве на мечах или на копьях достаточно проблематично попасть человеку в пятку.

Тебе нужен лучник.

— Вы с Гектором прилично стреляете.

— Парис тоже лучник.

— Парис — не вариант. — Гермес прислушался к реву толпы. — Если он вообще еще жив.

— Одиссей — лучник, — сказал Эней.

— Одиссей — ахеец.

— Но он твой внук. Или правнук. Попроси его по-родственному. К тому же ему будет легче попасть Ахиллу в пятку. Я имею в виду — троянцы редко видят Пелида со спины.

— Может, и попрошу, — сказал Гермес. — А может, уже попросил. Но я также прошу и вас сделать все возможное для того, чтобы Ахилла не стало.

— Ты все время говоришь об опасности для богов, — сказал Гектор. — А чем Ахилл так опасен для нас? Какая нам разница, кто у вас там провозгласит себя богом войны: Ахилл или Арес? Ты так ничего и не объяснил.

— Во-первых, драка Ахилла с Аресом будет опасна сама по себе. Когда дерутся цари, больше всего страдают рабы, а уж когда дерутся боги… Кроме того, представь хотя бы на одно абсурдное мгновение, что Ахилл победит в этом бою и сядет на место Ареса. Станет богом войны. Но Ахилл — не Арес. Ареса можно контролировать, точнее его не нужно контролировать, нужно только время от времени спускать с цепи. Ахилла же на цепь не посадить. Став богом войны, он утопит этот мир в крови смертных и богов.

— Это только теории, — сказал я.

— Я не тороплю вас с ответом, но времени мало, — сказал Гермес. — Ахилл не принимает участие в боях, пока. Но это только отсрочка. Он выйдет в поле… скоро. Очень скоро. И с каждой битвой он будет становиться все сильнее.

— Ты так и не сказал, почему вы не готовы убить его сами, — сказал Эней. — Аполлон — тоже лучник. И сестричка его.

— Мы не можем, — сказал Гермес. — Фетида была уязвлена, а Зевс — смущен. Он, если можно такое сказать о папе, был несколько пристыжен и подавлен, и в каком-то очередном скандале относительно будущего ее сына Фетида сумела вырвать у него весьма опрометчивое обещание, что ни один из богов Олимпа не поднимет руку на ее сына. И папа недолго думая заставил нас, старших и младших, поклясться в этом, а клятва богов нерушима, ибо бог, преступая свою клятву, сначала перестает быть богом, а потом просто перестает быть. Так что подумайте, парни, и сами примите решение. Чудесный день, — добавил он и растворился в воздухе без следа.

— Бред какой-то, — сказал Эней.

— Бред, — сказал Гектор. — Алекс тоже говорил мне про пятку Ахилла, но я как-то запамятовал. И вообще мне не нравится история, которую рассказал Гермес.

— Мне тоже, — сказал я.

Как профессионал, я очень хорошо умею распознавать ложь. В том, что говорил Гермес, лжи было очень много.

Он просил нас убить Ахилла. Это правда. Но вот почему ему лично так нужна эта смерть, он так и не объяснил. На его место Пелид не метит, он целит выше, а в то, что Гермес печется об интересах смертных, верилось с трудом.

— Твоего брата, наверное, уже убили, Гектор, — сказал Эней.

— Сомневаюсь, — сказал Гектор. — Парнишке в последнее время сильно везет.

— Думаешь, Менелай вышел на бой с похмелья?

— Менелай и Парис меньше всего заботят меня, — сказал Гектор. — Пусть они убьют друг друга и еще кого-нибудь в придачу. Мне не нравится то, что происходит на этой войне.

— Боги за нас, — сказал Эней. — Сейчас по крайней мере.

— Но мы не знаем, надолго ли, — сказал Гектор. — Мне это почему-то напоминает ловушку. Как только мы почувствуем, что победа у нас в руках, как только перешагнем в бою за грань, из-за которой не сможем вернуться, боги отвернут от нас свои лики, Пелид выйдет в поле, и город падет.

— Мне это почему-то напоминает ловушку. Как только мы почувствуем, что победа у нас в руках, как только перешагнем в бою за грань, из-за которой не сможем вернуться, боги отвернут от нас свои лики, Пелид выйдет в поле, и город падет.

— Тогда не убивай Патрокла, — сказал я.

— Что?

— Патрокл — друг Ахилла. Если ты убьешь его, Пелид рассвирепеет, и тогда вам всем конец. В частности, тебе, Приамид.

— Ты слишком много знаешь, — сказал Гектор. — Ты уверен, что ты не пророк?

— Вполне.

— А что ты не бог? — спросил Эней.

— Тоже уверен.

— Тогда откуда твои знания?

— Это долгая история, — сказал я.

— Город падет? — спросил Гектор.

— Перестань выводить войско в поле, — сказал я. — Стены города неприступны, и ты это знаешь. А в поле вас просто перемалывают на жерновах Агамемнона.

— Отец хочет…

— Твой отец хочет, чтобы нас всех убили, — сказал Эней.

— Он не желает прослыть трусом, — сказал Гектор.

— Но каждый день убивают не его, — сказал Эней. — Он наблюдает за боями с безопасных стен.

— Он стар и прожил жизнь, — сказал Гектор. — Жизнь, в которой было множество войн.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111