— Да, пап. Ты помнишь, как вы сперли школьный звонок и закопали его на кладбище?
— Да, это была величайшая выходка за всю историю Калвер?Крика, — с гордостью подтвердил он.
— Была, пап. Была. В общем, мне нужна твоя помощь, чтобы организовать новый величайший прикол Калвер?Крика.
— Ох, не знаю, Майлз. Не хотелось бы, чтобы у тебя начались неприятности.
— Не начнутся. Участвует весь класс. И вообще, никто не пострадает. «День выступлений» — помнишь такую традицию?
— Боже, это такая скукота. Хуже даже, чем уроки.
— Да, поэтому надо, чтобы ты притворился, как будто хочешь у нас выступить. От имени доктора Уильяма Морса, преподавателя психологии из университета Флориды, специалиста по подростковой сексуальности.
Он долго молчал, а я в это время смотрел на последнюю Аляскину маргаритку, ожидая, что он поинтересуется, в чем же суть прикола, и я расскажу, но я слышал лишь его размеренное дыхание, а потом он наконец ответил:
— Я даже спрашивать не буду. Гм… — Папа вздохнул. — Только матери не рассказывай, ради бога.
— Богом клянусь! — Я смолк не сразу смог вспомнить настоящее имя Орла. — Минут через десять тебе позвонит мистер Старнс.
— Ага, значит, я доктор Уильям Морс, преподаватель психологии в университете и… специалист по подростковой сексуальности?
— Ага. Пап, ты лучше всех.
— Мне просто интересно посмотреть, удастся ли вам меня превзойти, — со смехом сказал он.
К жутким страданиям Полковника, осуществить задуманное можно было только с помощью выходников — в частности, старосты начальных классов Лонгвелла Чейза, который к тому моменту уже снова отрастил приличную шевелюру. Но выходникам наша идея понравилась, так что я зашел за Лонгвеллом в его комнату. Говорить нам с ним было не о чем, и мы даже не видели смысла делать вид, будто это не так, поэтому до дома Орла дошли молча. Он открыл даже прежде, чем мы успели постучать. Увидев нас, он слегка склонил голову набок, очевидно смутившись, — и верно, вместе мы выглядели слишком контрастно: Лонгвелл в брюках со стрелками и я в джинсах, стирку которых все откладывал и откладывал.
— Мы выбрали в качестве гостя друга отца Майлза, — сообщил Орлу Лонгвелл. — Это доктор Уильям Морс. Он преподает в университете Флориды, занимается подростковой сексуальностью.
— Хотите, значит, скандальную тему поднять?
— Нет, — возразил я. — Я с доктором Морсом как?то встречался. Он человек интересный, но позиция у него не скандальная. Он изучает… гм… ну, взгляды подростков на половую жизнь, которые постоянно меняются и расширяются. И он против того, чтобы мы начинали половую жизнь до свадьбы.
— Ну, ладно. Давайте мне его телефон. — Я протянул Орлу бумажку, он подошел к висящему на стене телефону и набрал номер. — Алло. Могу я поговорить с доктором Морсом?.. Хорошо, спасибо… Доктор Морс, здравствуйте. Я звоню по просьбе Майлза Холтера, он сказал… да, отлично… Так вот, я хотел поинтересоваться… — Орел на время замолчал и принялся наматывать провод на палец, — поинтересоваться насчет, ну, вы… надеюсь, вы понимаете, что молодые ребята очень впечатлительны. Совсем уж откровенной дискуссии нам не надо… Отлично. Превосходно. Я рад, что вы понимаете… И вам, сэр. До скорой встречи! — Орел повесил трубку и с улыбкой констатировал: — Вы сделали хороший выбор! Он кажется человеком интересным.
— Да, — серьезно заверил Лонгвелл. — Я думаю, лекция получится на редкость увлекательная.
через сто два дня
ПАПА ИЗОБРАЗИЛ ДОКТОРА Морса по телефону, но человек, который будет играть его в реальной жизни, известен под именем Макс Два Икса, хотя на самом деле его зовут Стэн, а в «День выступлений» он, ясное дело, представится доктором Уильмом Морсом. Короче, у него настоящий экзистенциальный кризис самоидентификации: стриптизер, у которого кличек больше, чем у секретного агента ЦРУ.
Первые четыре агентства, в которые позвонил Полковник, отказали. Нам повезло, только когда мы добрались до буквы «Б» в желтостраничном разделе «Интим». Автору объявления «Будете устраивать девичник — звоните нам» наша идея очень понравилась, но он предупредил: «Макс будет в восторге. Только без обнаженки. Перед детьми?то». Мы — несколько неохотно — согласились.
Чтобы никого не исключили из школы, мы с Такуми собрали по пять баксов со всех одноклассников, чтобы заплатить «лектору», поскольку совсем не были уверены в том, что это захочет сделать Орел после такого… гм… выступления. Я внес плату и за Полковника.
— Мне кажется, я заслужил этот щедрый жест, — сказал он, показывая на исписанные схемами тетради.
В то утро даже во время уроков я не мог думать ни о чем другом. Все младшие ученики уже две недели как знают, а утечки информации пока еще не произошло. Вообще же в Калвер?Крике все любили посплетничать, особенно выходники, и если хоть один из нас рассказал бы другу, который рассказал бы другу, который рассказал бы другу, который рассказал бы Орлу, все бы рухнуло.
Заведенное в Крике правило «не стучи» с честью выдержало эту проверку, но когда в назначенный день в 11:50 Макс Два Икса/Стэн/доктор Морс не объявился, я думал, что Полковник осатанеет.
Заведенное в Крике правило «не стучи» с честью выдержало эту проверку, но когда в назначенный день в 11:50 Макс Два Икса/Стэн/доктор Морс не объявился, я думал, что Полковник осатанеет. Он сидел на бампере машины на студенческой стоянке, повесив голову, и постоянно запускал руки в свою густую шевелюру, словно пытаясь там что?то отыскать. Макс обещал подъехать к 11:40, за двадцать минут до официального начала мероприятия, чтобы мы успели рассказать ему, о чем надо говорить и все прочее. Я стоял рядом с Полковником, я тоже волновался, но молча продолжал ждать. Мы послали Такуми позвонить в агентство, чтобы выяснить, где же наш «выступающий».