Мы в измождении остановились: у нас осталось еще три связки, и мы надеялись, что Полковнику хватит времени. Потом мы побежали дальше, пока не добрались до берега. Вокруг было так темно и тихо, речушка буквально ревела, но я все равно слышал наше сбившееся дыхание даже после того, как мы рухнули на гальку у воды. Только тогда я посмотрел на Такуми. Он раскинул руки и ноги, лисья голова теперь располагалась точно над его левым ухом. Взглянув на собственные ладони, я увидел, что из некоторых ссадин даже идет кровь. Я вспомнил, что упал в какой?то кошмарный куст шиповника, но боли не почувствовал.
Такуми принялся вытаскивать колючки из ноги.
— Лисенок, блин, утомился, — сообщил он и рассмеялся.
— А меня лебедь за жопу цапнул, — ответил я.
— Я видел. — Такуми улыбнулся. — Кровь идет?
Я сунул руку в штаны, чтобы проверить. Крови не было, так что я решил отпраздновать это сигаретой.
— Миссия выполнена, — констатировал я.
— Толстячок, блин, мы, блин, несокрушимы, блин.
Мы не понимали, где именно находимся, ведь речушка петляла по всему кампусу, поэтому мы минут десять шли вдоль берега, из расчета, что шагаем мы раза в два медленнее, чем бежали, а потом свернули налево.
— Думаешь, налево? — спросил меня Такуми.
— Я совсем запутался, — признался я.
— Лиса указывает налево. Значит, налево.
И конечно же лиса привела нас прямо к сараю.
— Вы в порядке! — воскликнула Лара, когда мы подошли. — Я волновалась. Я ви?идела, как Орел из дома вылетел. В пи?ижаме. Он казался очень злым.
Я ответил:
— Если он уже тогда был зол, хотел бы я посмотреть на него сейчас.
— А почему вы так долго? — поинтересовалась она.
— Мы возвращались длинным путем, — сказал Такуми. — А кроме этого, Толстячок ходит теперь как старая карга с геморроем, потому что его лебедь в жопу клюнул. А Аляска с Полковником где?
— Не знаю, — ответила Лара.
И тут послышались шаги, бормотание, хруст веток. Такуми мигом похватал спальники и спрятал их за тюками сена. Потом мы выбежали через черный ход и залегли в высокую траву. Он нас выследил, подумал я. Мы облажались.
Но потом я различил голос Полковника, слышно было хорошо, и он явно злился.
— Потому что список подозреваемых сокращается до двадцати трех! Почему ты не могла сделать все по плану? Блин, где все?
Мы вернулись в сарай, чувствуя себя слегка глупо из?за того, что так их напугались. Полковник сел на тюк сена, оперся локтями о колени, свесил голову и прижал ладони ко лбу. Он думал.
— Ну, нас, в любом случае, еще не поймали. Ладно, для начала, — сказал он, не глядя на нас, — скажите мне, что во всем остальном сбоев не было. Лара?
— Да. Все хорошо.
— Побольше подробностей можно?
— Я все сделала, как ты напи?исал.
Он думал.
— Ну, нас, в любом случае, еще не поймали. Ладно, для начала, — сказал он, не глядя на нас, — скажите мне, что во всем остальном сбоев не было. Лара?
— Да. Все хорошо.
— Побольше подробностей можно?
— Я все сделала, как ты напи?исал. Я подождала, спрятавши?ись за домом Орла, когда он броси?ится за Майлзом и Такуми, а потом побежала позади общаг. Забралась в окно к Кеви?ину. Добави?ила что надо в гель и конди?ици?ионер, потом то же самое повтори?ила в комнатах Джеффа и?и Лонгвелла.
— Что надо? — переспросил я.
— Неразведенная профессиональная синяя краска для волос номер пять, — объяснила Аляска. — Купила на деньги, которые с тебя за сигареты получила. Если нанести на мокрые волосы, не смоется еще несколько месяцев.
— То есть мы покрасим их в синий цвет?
— Ну, формально. — Полковник до сих пор говорил, глядя в пол. — Они сами покрасятся в синий. Но мы, конечно, сильно упростили им эту задачу. Что вы с Такуми справились, я вижу — вы здесь, мы здесь, значит, вы все сделали как надо. И хорошие новости: родителям трех засранцев, дерзнувших нам насолить, мы отправили отчет об их успеваемости. Точнее, о том, что они отстают по трем предметам.
— Ого. А плохи?ие? — поинтересовалась Лара.
— Ай, да хватит, — ответила Аляска. — Другие новости тоже хорошие: когда Полковнику что?то послышалось и он убежал в лес, я позаботилась о том, чтобы родителям остальных двадцати выходников тоже пришли эти отчеты. Я их все распечатала, разложила по школьным конвертам и опустила их в почтовый ящик. — Она повернулась к Полковнику: — Ты намного раньше меня улетел. Наш маленький Полковник насмерть перепутался, что его отчислят.
Полковник встал, сделавшись выше остальных, ведь мы все сидели.
— Ничего это не хорошие новости! Этого мы не планировали! И это означает, что целых двадцать три человека автоматом исключаются из списка подозреваемых. Двадцать три врага, которые смогут нас вычислить и рассказать!
— Если это произойдет, — сказала Аляска, — я все возьму на себя.
— Ага. — Полковник вздохнул. — Как в случае с Полом и Марьей. Ты скажешь, что ты шныряла по лесу, взрывая петарды, и одновременно взламывала Сеть и рассылала поддельные отчеты об успеваемости? Орел на это, конечно, купится.
— Расслабься, приятель, — вступился Такуми. — Во?первых, нас не поймают. Во?вторых, если и поймают, я скажу, что мы с ней были заодно. Тебе же важнее остаться.
Полковник молча кивнул. Спорить с этим смысла не было: если его выпрут отсюда, в другой хорошей школе он стипендию не получит.