Сделав руками несколько судорожных гребков и чуть не перевернувшись, Макаров понял, что антиграв требует нежного обращения. Чтобы остановить раскачку, он набрал полные легкие воздуха и замер, затаив дыхание. Сразу же стало ясно, что антиграв откликается на каждое движение хозяина, а особенно — на движения кистей рук. Слегка приподняв ладони, Макаров начал плавно подниматься вверх. Опустив ладони параллельно земле, он тут же завис в воздухе — теперь уже на высоте человеческого роста.
— Порядок, — пробормотал Макаров. — Летать можно.
Он решительно повернул ладони кверху и двинул ими вперед, нажимая на невидимые рычаги. Песок стремительно ушел вниз и серым транспортером понесся прочь; в лицо ударил плотный ветер — и тут же стих, отсеченный защитным экраном. Макаров поднялся метров на двадцать и взял курс на запад, подальше от Станции, в дикую, безлюдную пустыню. В этот последний предрассветный час ему хотелось побыть одному.
Перед глазами появился виртуальный экран. Скорость 320, прочитал Макаров, высота 56, уровень опасности — зеленый. Ну, раз зеленый, можно прибавить! Когда скорость достигла 600, уровень опасности наконец стал желтым, и Макаров решил на этом остановиться. В конце концов, он уже успел удалиться от Станции на требуемые двадцать километров.
Макаров опустил ладони к земле и потянул их на себя.
В конце концов, он уже успел удалиться от Станции на требуемые двадцать километров.
Макаров опустил ладони к земле и потянул их на себя. В глазах потемнело — так быстро антиграв отработал команду. Облюбовав широкую ложбину между двумя барханами, Макаров опустился на песок и выключил антиграв.
Классная штука, подумал он, почесав плечо. Как это я раньше без нее обходился? На «Рифее» надо будет сразу скафандр освоить, на первой же стоянке. А то мало ли что может случиться!
На самом деле Макаров прекрасно знал, что может — и должно! — случиться на «Рифее». Спать этой ночью ему довелось от силы пару часов. Просидев весь вечер в Сети за составлением своего первого в жизни шпионского донесения, Макаров уже около полуночи почувствовал небывалый прилив сил и совершенно неуемное желание еще что-нибудь сделать. Отослав зашифрованное письмо точно в установленный срок, он вышел на прогулку по своему ставшему уже привычным маршруту — до Станции, потом налево вдоль старой набережной, а потом на высокую дюну, с которой открывался величественный вид на ночное небо, усыпанное крупными мерцающими звездами. Макарову еще в первую ночь объяснили, что Маркс очень любит смотреть на звезды, и поэтому в небе над Станцией развернуто специальное прозрачное облако, работавшее как громадный телескоп. Кто-то из сотрудников Станции выстроил на вершине дюны смотровую площадку из черного полированного обсидиана с разбросанными по ней в полном беспорядке крепкими деревянными креслами. Усевшись в одно из них, стоявшее особняком, Макаров попытался привести в порядок свои разлетавшиеся в разные стороны мысли. Что, если когаленцы не поверят? Не захотят уничтожать «Рифей», потребуют дополнительных доказательств? И что они посчитают доказательством? Уничтожение своего галактического флота? Макаров качал головой, курил одну сигарету за другой и никак не мог успокоиться. Тихий голос, прозвучавший у него за спиной, ударил по нервам, словно электрический ток:
— Любите это место?
— А?! — воскликнул Макаров, выпрыгивая из кресла. — Что?!
Повернувшись на голос, он увидел прямо перед собой Оксану Глебову — в белом вечернем костюме и со сверкающей диадемой на голове. Однако страх не прошел, а наоборот, усилился. Что она здесь делает? Почему именно сейчас?!
— Вы здесь уже третью ночь, — пояснила Глебова. — Немногие в наши дни сохранили благоговение перед небом.
— А вы? — машинально спросил Макаров. — Вы любите смотреть на звезды?
— Люблю, — кивнула Глебова. — Но есть место, откуда их видно гораздо лучше.
— Космос? — спросил Макаров.
Глебова улыбнулась и покачала головой.
— Нет, не угадали. Если хотите, я вам покажу.
— Это далеко? — нахмурился Макаров.
— Двадцать секунд полета, — ответила Глебова. — У вас есть антиграв?
— Антиграв? — переспросил Макаров.
— Понятно, — сказала Глебова. — Тогда вам лучше сначала потренироваться. Значит, в следующий раз.
— Ладно, — пожал плечами Макаров. — Но это уже после похода?
— Не думаю, что ваш поход будет долгим, — ответила Глебова. — Звезды останутся теми же.
Она помахала ошеломленному Макарову рукой и бесшумно ускользнула прочь.
Макаров раскрыл портсигар и вытащил оттуда последнюю сигарету. Но закурить не успел: резкий визг и мигающий белый конверт перед глазами уведомили его о поступившем письме. Письме настолько срочном и важном, что не вскрыть его было просто невозможно.
Письме настолько срочном и важном, что не вскрыть его было просто невозможно.
«Мак Ар! — гласил текст, который Макаров увидел через кодон. — Немедленно! Обеспечьте отсутствие посторонних на ближайший час. Затем запустите прилагаемый модуль. С вами будет говорить Ах Таг. Центр»
Макаров спокойно погасил письмо и положил сигарету обратно в портсигар. Включил инфракрасное зрение, огляделся по сторонам, удовлетворенно кивнул — и легкой трусцой сбежал вниз по пологому склону дюны. Выждав несколько минут расслабленного бега, Макаров коснулся невидимого письма и отдал мысленную команду на запуск активного содержимого.