Прям-таки крыса из нержавеющей стали, подумал Калашников. С кем только не познакомишься на Бадарамхаз-Карамхе!
— Кажется, я догадываюсь, какого рода услуги вы хотите мне предложить, — заметил Калашников.
— Думаю, что нет, — качнул головой Збирек. — Оружие — это всего лишь хобби; моя основная специальность не имеет к нему никакого отношения.
— И какова же ваша специальность? — спросил Калашников.
— Политкорректор, — ответил Збирек. — Слышали о такой?
— Что-то вроде антикризисного менеджера? — предположил Калашников.
— Что-то вроде, — согласился Збирек. — С той лишь разницей, что антикризисный менеджер борется с последствиями прошлых ошибок, а политкорректор предотвращает ошибки будущие.
— Круто, — оценил Калашников. — И сколько же стоят ваши услуги?
— Чтобы у вас появилась возможность их оплачивать, — ответил Збирек, — мне придется пару месантов поработать на вас бесплатно. Моя ставка — десять миллионов за сез. Плюс пятнадцать процентов от прироста совокупного капитала.
4.
— Десять миллионов ЭЕ?! — изумленно переспросил Калашников.
— Совершенно верно, — улыбнулся Збирек.
Десять миллиардов долларов, автоматически перевел Калашников. Годовой бюджет крупного города. И это — гонорар одного человека?!
— Простите, — выдавил Калашников, — можно задать вам бесплатный вопрос?
— Сколько хотите, — щедро предложил Збирек.
Годовой бюджет крупного города. И это — гонорар одного человека?!
— Простите, — выдавил Калашников, — можно задать вам бесплатный вопрос?
— Сколько хотите, — щедро предложил Збирек.
— Сколько стоит одна населенная планета, еще не вступившая в ООП?!
Збирек тряхнул головой, и глаза его на мгновение подернулись розовым.
— Только планета? — уточнил он. — Без центральной звезды?
— Да, только планета, — подтвердил Калашников.
— Около миллиарда, — тут же ответил Збирек. — Магата Гари заплатил миллиард шестьсот миллионов, но в эту сумму вошли еще и судебные издержки.
— И он вот так запросто ее заплатил?! — простонал Калашников.
— Конечно, — пожал плечами Збирек. — Иначе ему пришлось бы заплатить гораздо больше.
Понятно, сказал себе Калашников. Для галактической элиты десять миллионов — не больше чем разменная монета. Должно быть, Збирек не врет насчет своей зарплаты.
— Вы знаете, — сказал Калашников, — ваше предложение меня заинтересовало.
— Тогда продолжайте! — воскликнул Збирек. — Спрашивайте меня дальше!
Калашников покачал головой:
— Благодарю, но того, что я уже услышал, вполне достаточно. Сейчас я хотел бы как можно быстрее отбыть обратно в гостиницу. Пусть на меня хоть тысяча журналистов навалится — все ж лучше, чем очередной боевой робот!
— Что вы сказали? — вздрогнул Збирек. — Очередной боевой робот?!
— Ну да, — пожал плечами Калашников. — Или вы думаете, что этот, — он указал на трехметрового паука, — был последним?!
Збирек зашипел и крутанул головой, минимум трижды повернув ее вокруг туловища. В левой руке у него появилась похожая на гвоздодер штуковина, а на правой снова засветился противоспонковский цилиндрик. Калашникова охватило нехорошее предчувствие: дьявол явно готовился к бою.
И бой грянул. Контуры далекой черной скалы исказились, на ее фоне мелькнула прозрачная человекообразная фигура, Збирек прыгнул вперед, беспорядочно нанося удары обеими руками. Раздался металлический звон, страшный удар в челюсть отбросил Збирека в сторону, и человек-невидимка наконец обрел привычную форму. Перед Калашниковым стоял, отблескивая красными отражениями лавовых озер, человекообразный кусок жидкого металла, выставивший перед собой огромный кулак.
Голова робота-терминатора повернулась к Калашникову, и его лицо на мгновение приобрело человеческие черты.
— Не верь ему! — крикнул робот. — Это же Домби Зубль!
В следующее мгновение гвоздодер Збирека разрубил голову терминатора пополам, а жидкий металл двумя чудовищными руками вцепился дьяволу в глотку. Калашников отпрыгнул назад и понял, что висит в воздухе — сознание, подстроившееся под бешеный темп схватки двух суперменов, двигалось куда быстрее, чем оставшееся в обычном времени тело. Гвоздодер разорвал терминатора еще в трех местах, крупные капли упали на пористую вулканическую почву, Збирек выбросил вперед правую руку. Раздался мелодичный звон, и три начавшие сливаться воедино зеркальных бугра застыли в виде жутковатой абстрактной скульптуры.
Збирек пошатнулся и мешком свалился на землю. Кто-то из нас Домби Зубль, подумал Калашников. Держу пари, что не я.
Он вспомнил лицо, которое на долю секунды проступило через гладкий металл терминатора. Это было лицо робота УРТ-1965.
Збирек — а точнее сказать, Домби Зубль, — подтянул руки к груди и расстегнул молнию на своей замшевой куртке.
Это было лицо робота УРТ-1965.
Збирек — а точнее сказать, Домби Зубль, — подтянул руки к груди и расстегнул молнию на своей замшевой куртке. В воздух выплеснулась черная жидкость, с шипением оросившая камни; Домби Зубль хрюкнул, перевернулся на живот и выблевал из себя три сгустка серой слизи.
Вот будет номер, подумал Калашников, если он сейчас помрет.
Домби Зубль приподнял голову, нащупал Калашникова взглядом и цокнул языком. Калашников вздрогнул: вокруг его тела захлестнулся жесткий пластмассовый кокон, мгновенно заполнившийся стремительно твердеющей жидкостью. Уже через секунду Калашников по шею превратился в статую, составив компанию двум боевым роботам.