Осмотр местности выявил следующее. Карета въехала в узкий дворик какого-то мрачного здания, огороженный высокой каменной стеной. Света не было,
кроме того, что пробивался из открытой двери, судя по всему, ведущей в подземелье.
Значит, нас поместят не в гостиничные апартаменты с ванной и мягкой постелью. Ничуть не бывало. Гастон приготовил для нас сырой и мрачный каземат, где мы будем томиться в компании с крысами и тараканами. На это ума у чародея хватило. Впрочем, и на другое тоже — организовать свой заговор внутри общего заговора и проворачивать делишки под носом у Виртольда.
На это ума у чародея хватило. Впрочем, и на другое тоже — организовать свой заговор внутри общего заговора и проворачивать делишки под носом у Виртольда.
Знал бы лихой рубака, что чародей водил его за нос все это время! Что Гастону нужен был именно я. Что все эти ограничения для темпоральной магии всего лишь высококачественная лапша, которой Гастон завесил фрондерам все уши. А они-то, поди, спят и видят, как в их кармашки текут золотые реки. Дурни! Настоящая охота за Черной Кассой давно идет без их участия.
Карман у хобгоблина оказался пустым. Я попробовал найти еще один, но ничего не добился. Пустое занятие.
Громила нес свою добычу вниз по каменной лестнице. Туннель с арочным сводом уходил в глубь земли под углом в сорок пять градусов. Я попробовал считать ступени, но скоро сбился. В общем, было довольно глубоко.
Дойдя до низа, хобгоблин свернул направо и потопал по коридору, освещенному факелами. С обеих сторон в стенах из грубого камня встречались деревянные двери, обитые железом. Что это? Тюряга? Здесь воняло именно так, как, по моим представлениям, должно вонять в тюрьме, и интерьер был подходящим. Неужто чародей арендовал пенитенциарное заведение?
Что и следовало ожидать. Нас не собирались баловать удобствами и заботиться о нашем здоровье. А я-то еще подумывал расслабиться после трудного дня. Теперь шиш.
Хобгоблин добрался до конца коридора и поставил спригганов на пол. Мы осмотрелись.
— Только не дергаться, — предупредил верзила, доставая ключ из внутреннего кармана куртки. — Из здания вам не выбраться.
Ключом он по очереди отворил решетки, которые прикрывали с лицевой стороны две глубокие ниши в стене. Единственно эти две камеры оказались не наглухо задекорированными камнем и прочным дубом. Почему же нас запирают здесь? Ага, надзиратели планируют любоваться нашими страданиями без необходимости всякий раз открывать тяжелые двери! Не знал, что Гастон Арфи вдобавок ко всему еще и утонченный садист.
Веселенькие приключения нас с Шиолой ожидают, однако!
Чувство, когда тебя толкают в вонючую камеру, засыпанную грязной соломой, было одним из самых жутких, какие я когда-либо испытывал. Ни разу я не оказывался в застенках правоохранительной системы, поэтому опыта проживания в них не имел.
Когда решетка за моей спиной захлопнулась (с грохотом, от которого подгибаются ноги), я просто замер посреди своего нового жилища и стоял столбом, пока Шиола не обозвала хобгоблина сочным словцом и не пожелала ему загнуться как можно быстрее. Теперь нас разделяла каменная стена.
На это громила всего лишь хмыкнул и подмигнул ей, после чего удалился.
Я добрался до старой, покосившейся скамейки-лежанки в углу и сел.
Надо было подумать. Обо всем.
И тут я увидел то, чего совсем не ожидал.
Шиола вскрикнула, а потом сквозь решетку в мою камеру влез Руфио.
42
Никогда еще я не был так рад видеть хвостатого! Знаменуя свою радость громким воплем, я бросился к крысу и взял его в руки.
Руфио крякнул, я слишком сильно сжал беднягу, и он легонько куснул меня за палец.
— Официальную часть пропустим, — сказал крыс, усаживаясь на скамейку рядом со мной. Глазки моего приятеля сверкали.
— Ну, вся шайка собралась, — сказала взломщица из своей камеры.
Я засыпал хвостатого вопросами и мог делать это долго, если бы Руфио не поднял лапу:
— Погоди-погоди. Все по порядку.
— Ты тоже переместился во времени?
— Нет, знаешь, я сижу дома и ем печенюшки! Конечно да.
Я прополз Найклер на брюхе сверху донизу, расспросил местных крыс, но большую часть сведений добыл сам. Дело труба, Локи!
— Будто мы не знаем, — отозвалась Шиола.
— Я говорил, я говорил, что этим рано или поздно все закончится, — сказал Руфио, крутя хвостом. — Нет, меня никто не слушает. Думают, что я тупое домашнее животное, которое только и может, что пожирать припасы и приносить радость хозяину.
— Ты сам на это намекал, — сказал я.
— Ладно, не будем о прошлом. Мы все теперь застряли в этом болоте. Я не успел тебе рассказать, Локи, но ты теперь и сам догадываешься. Внутри заговора есть еще один. В его главе стоит…
— Гастон Арфи?
— Какой ты умный, прям жуть. Да. Он самый. Чародей с двойным дном, которому Виртольд и все прочие в подметки не годятся. Правда, Заморис считает иначе, но Заморис просто злобный хорек с большими амбициями и неуемной жадностью.
— При чем тут Заморис?
— А при том, что формальным главой второго заговора он считает себя. Гастон, как полагает барон, работает на него. На самом деле темпомант вкалывает исключительно на себя и хочет завладеть сокровищами единолично. Гастон вроде как третий заговор, уже внутри второго.