С правой стороны, далеко от меня, сидел на скамеечке какой-то старик. Кажется, живет он через три дома на север. Сидит и не шевелится. Может, помер?
Махнув ему на всякий случай, Локи Неуловимый открыл входную дверь и, напевая, вошел в предбанник. Здесь царствовала тьма гномская.
За пределами этого мрачного склепа был холл, соединяющийся с самой большой комнатой первого этажа. Я вошел, постоял как дурак, прислушался. Ни разу не замечал, как тихо бывает в моем доме. Неприятно, скажу я вам.
Теперь спать. Завалюсь до самого утра — и хоть трава не расти.
Тишина. Руфио, должно быть, дрыхнет. Либо отправился на подвиги — драться с кошками и хорьками. Однажды он заикнулся, что не мешало бы записать его героические деяния и издать отдельной книгой. Полагаю, это был бы бестселлер в крысином сообществе Кавароны.
Лестница поскрипывает, доски старые. Начиная возмущаться, они становятся похожими на привидений.
Я вошел в комнату на втором этаже. Тут все по-прежнему. Сумрачно. Бильбо Торбинс смотрит со своего портрета на стене, и его румяные щеки бросают вызов общественному пессимизму.
Снимая вычищенную Уной куртку, я бросил случайный взгляд наверх.
Люк, через который я проникаю в дом, если возвращаюсь крышами…
Он открыт.
Повесив куртку на крючок, я протер глаза. Помню, вчера я закрывал его своими собственными руками, а сегодня утром вышел, как все путные граждане Кавароны, через дверь.
Никогда не замечали, что происходит, когда в воздухе копится напряжение? Ну, кто замечал, поймет, как я себя чувствовал.
Некоторое время я просто тупо взирал на откинутую крышку люка, а потом перевел взгляд на домик крыса, стоящий в углу. Я думал о Руфио. Теоретически он может открыть люк, но лишь теоретически. Для этого ему надо взобраться по лестнице и, рискуя грохнуться, как-то дотянуться до наружной задвижки.
Я икнул.
Меня прошиб самый ледяной пот на свете. Волосы зашевелились.
Я уже знал, что Руфио не мог этого сделать. У него была веская причина. Алиби, можно сказать.
Только сейчас я рассмотрел, что крыс сидит в своем плетеном креслице. Связанный и с маленьким кляпом в пасти. Все там же, на крылечке.
Молодец, глазастый, внимательный и бдительный спригган! Ты следопыт экстра-класса! Под носом у тебя творятся злодейские дела, а ты корчишь из себя кретина! Ты должен был почуять опасность еще внизу.
Руфио смотрел на меня вытаращенными глазами и мотал головой. Его пантомима должна была что-то означать, но, оглушенный самим фактом злостного вторжения в мою обитель, я стоял и тормозил.
Это просто возмутительно!
Единственная мысль, что была в моей голове в тот момент.
А через мгновение не было и ее. Что-то отделилось от стены, какая-то тень, и шарахнула меня по макушке.
Ну скажите, разве нельзя без этого обойтись? Если есть какие-то вопросы, почему бы не сесть и спокойно их не обсудить?
19
Удивительно.
Я не связан. Я не лежу в телеге на охапке сена, укрытый попоной. Меня не везут в тайное место, чтобы совершить некое злодеяние. Ничего такого нет. Я по-прежнему у себя дома, только почему-то валяюсь на полу.
Вспомнил. В недалеком прошлом мне дали по чайнику, и я увидел звезды. То, что я здесь, вписывается в элементарную логику.
Сядем, обопремся спиной о стену, разлепим очи. В голове стреляло, кто-то запускал там фейерверки и бил в барабаны, совершенно не считаясь с моими желаниями.
Комната одно время раскачивалась и была размытой, словно я смотрел на нее через грязное стекло. Загорелись лампы, прогоняющие сумрак. Это, видимо, чтобы я мог обозреть мизансцену. И я обозрел — сразу же после того, как смог сфокусировать взгляд.
Я сидел напротив угла, где находилось жилище Руфио, и взирал на то, как девица держит на мушке связанного крыса. Хвостатый косился на направленный ему в голову миниатюрный арбалет и содрогался от космического ужаса.
Крыс с кляпом в пасти выглядит весьма забавно. Ну, если не учитывать обстановку, разумеется.
Переключив внимание на злодейский персонаж, я понял, что никогда не видел этой девчонки раньше. Облегающий костюм черного цвета напоминал мой собственный, ботиночки тоже весьма подходят для тайных операций. Точнее, для лазанья по стенам и крышам.
— Не дергайся, не то крыс умрет, — сказала нежданная гостья, держа арбалет у головы Руфио.
Игрушечка фирменная и смертоносная, что твой сюрикен, обмазанный ядом. Я видел подобные у профессиональных киллеров. Болтиком из этого арбале-тика можно пробить сплошную кирасу-пятимилли-метровку.
Впрочем, мне было начхать на ее костюм и оружие. Я оторопел совершенно по другому поводу.
Моя гостья оказалась спригганом. Ни малейших сомнений — ибо если глаза могли меня обмануть, то чутье ни в коем случае. Рыбак рыбака видит издалека, так ведь говорят?
Физиономия моя в тот момент, наверное, была не совсем обычной, поэтому девица спросила:
— Ты чего, заболел?
Я не ответил, продолжая рассматривать ее. Ну и глаза! Пронзают насквозь. Две голубые стрелы. При-чесочка под мальчика, правда, с челкой, торчащей вперед. Касательно эстетической стороны нашего нежданного знакомства я бы поставил гостье двадцать по десятибалльной шкале. Именно. Двадцать. Незнакомка затронула в моей душе ранее неизвестные струны. Я бы смотрел на это лицо утром, днем, вечером, ночью — особенно ночью! — и мне никогда бы не надоело, проживи я хоть две тысячи лет.