совать голову в жерло вулкана. Тебя так интересуют деньги?
Интересуют. Я ничем не лучше остальных. Я не строю из себя бессребреника.
— Жаль. Я все-таки надеялась, что ты одумаешься.
— Давай посмотрим на это с другой стороны, — предложил я. — С оптимистической. Теперь я вооружен информацией. Я держу нос по ветру и ушки на макушке. Меня не так-то просто сбить с толку и запутать. Не забывай, я Локи Неуловимый. Годы карьеры взломщика кое-что выработали во мне.
— — Ой, да не хвались! — сказала Уна. — Ты — профессионал, ты очень любишь о себе так думать. Верю, ты сколотил о себе определенную репутацию. Но ведь ты взломщик, а не шпион, не наемный убийца, к тому же ты ни с кем не связан и работаешь только через агента. Даже я знаю, что такие рекомендации не слишком хороши, когда речь заходит об очень серьезных вещах.
— О таких, как фронда? — фыркнул я.
— Представь себе. Это огромная, могущественная организация. Ты имеешь дело со знатью, у которой достаточно средств нанять для тебя лучших наемных убийц, если возникнет необходимость. Не помогут три-четыре, они наймут десять, не пожалеют денег. К примеру, тебе могут устроить несчастный случай, и никто не узнает, с чего это ты вдруг отправился на тот свет. Ты не сможешь вечно бегать по крышам, прилипать к потолкам в темном месте и висеть там, как летучая мышь, вниз головой. Они могут сделать так, что восстановят против тебя весь криминальный мир Кавароны. Земля будет полыхать у тебя под ногами, и тогда тебе не скрыться даже за городом! Неужели ты
не понимаешь? Твои возможности ограничены. А если учитывать твое везение, то и вовсе…
— Уна, я напуган до полусмерти.
А если учитывать твое везение, то и вовсе…
— Уна, я напуган до полусмерти.
Она гадала, шучу я или просто так. Я и сам не знал, если честно.
— Не переоценивай свои возможности. Послушай мнение женщины с острым умом.
— Я слушаю.
— Да не делаешь выводов.
— Делаю, Уна. Я размышлял всю недолгую дорогу сюда. Пока у меня нет плана, но он будет.
— Сомневаюсь.
— Зря. Ты плохо знаешь своего брата. Я ни разу не попался за всю мою карьеру, а это что-то да значит.
— Тебе помогал крыс, — напомнила сестра.
Она не любит Руфио, но вынуждена мириться с нашей дружбой. По ее мнению, за мной должен хотя бы кто-нибудь приглядывать, чтобы я не свернул себе шею.
— План появится. Если надо будет, я разработаю его совместно с хвостатым, который и правда дает иной раз дельные советы. Баронам не удастся зацепить меня. Я неоднократно изобретал многоходовые комбинации, когда трудился над очередным заказом. Если бы я поведал тебе, чем мне приходилось заниматься, из каких передряг выпрыгивать, ты бы обалдела. А уж улизнуть от кучки недоумков — просто нечего делать.
— Локи! Своей беспечностью ты складываешь себе погребальный костер! — Уна топнула ножкой.
— Может, я выразился слишком, но все же. Стоит только десяти процентам оказаться в моих руках, через минуту уже меня и след простыл.
— Уверен, что они окажутся?
— Виртольд дал мне слово.
— Серьезно?
— Ага.
— Тогда не знаю, что и сказать.
— Меня больше всего беспокоит Заморис.
— Уверен, что он тебя узнал?
— Сопоставить факты может даже законченный идиот.
— Тогда включи дурачка. Делай вид, что вообще не знаешь, о чем он говорит. Если, конечно, заговорит.
— Не сомневаюсь. Горсть бриллиантов — веский повод к задушевному разговору.
Мы таинственно замолчали. Я думал о фрондерах, заговоре против короля, перемещении во времени и прочем столь же приятном, от чего меня кидало в дрожь.
— Локи, проснись.
— Проснулся.
— У меня крыша протекает, — сообщила сестра, улыбаясь.
— Опять?
— В прошлый раз ты чинил ее спустя рукава.
— Неправда!
— Не спорь. Чем быстрее ты залатаешь ее, тем быстрее пойдешь домой. Пока работаешь, я приведу в порядок твою одежду.
Она все знает заранее. Если Уна хочет нагрузить тебя работой, то сопротивляться этому бесполезно. Ты будешь работать как миленький да еще благодарить ее за доброту.
Пришлось согласиться. И потом — на свежем воздухе лучше думается, а высота сприггана успокаивает. Помахать молотком пятнадцать-двадцать минут весьма полезно.
Я менял черепицу до тех пор, пока не разогнал большую часть туч, что скопились в моей голове. Крыша Уны обрела вполне благообразный вид, и я удовлетворенно крякнул. Жизнь прекрасна, она заслуживает того, чтобы станцевать с ней вальс. Даже несмотря на червячков сомнения, которые точили мое сердце.
Напоследок сестра накормила меня, заявив, что я выгляжу более худым, чем обычно, и всучила новый пакет с печеньем. Так, переваливаясь, словно кошка, объевшаяся оладий со сметаной, я поплелся домой.
18
По дороге я несколько раз проверял, не следят ли за мной. Не следили. Мостовую заполнял народ, которому не было дела до моей скромной персоны.
Мостовую заполнял народ, которому не было дела до моей скромной персоны. Ну тем лучше. Отказавшись по причине усталости от похода к Фогарду, я свернул к реке и, преодолев три квартала, приковылял к собственному дому. Для того чтобы добраться до двери, пришлось вскарабкаться на пригорок. Чертовски неудобная тут география для существа, чье брюхо набито первоклассной Униной жратвой.
Уже не помйю, когда в последний раз входил через дверь — ведь все по крышам, тайком. Что соседи подумают? Я огляделся. Их я тоже не видел лет двести. Наш уголок похож на филиал пустыни. И не то чтобы страшно, как на кладбище, но все равно иногда мурашки бегут по спине.