Остальные промолчали. Им, конечно, не нравились мои десять процентов, но, кажется, усатый у них был за главного, и окончательное решение по этому вопросу принимал он.
— Я верю. По рукам?
Так, в торжественной обстановке, при свидетелях благородных кровей, мы и заключили сделку.
Удивительно, как положительно решенная денежная проблема поднимает дух и какие силы способна вселить в рядового субъекта. Я не был рядовым субъектом, поэтому ощутил не просто подъем, а подъем небывалый.
Я не был рядовым субъектом, поэтому ощутил не просто подъем, а подъем небывалый. Словно мелкую рыбешку в прилив, меня понесло наверх.
Бароны ждали, ждала баронесса. Похоже, в самом деле, от моего слова зависела их судьба.
— Значит, так. У меня сегодня дома грандиозная уборка, поэтому давайте побыстрей. Я отправляюсь в прошлое прямо сейчас?
— Нет, — сказал Виртольд. — Гастону надо кое-что проверить, протестировать. Идем. Я провожу. Лаборатория в замке.
14
Лаборатория Гастона Арфи занимала два яруса донжона, к которому мы подошли, когда прогарцевали через несколько коридоров, галерей и пересекли двор с гуляющими курицами. Сопровождали меня в этом путешествии усатый барон, а также его бдительная супруга. Аранна взяла на себя роль конвоира и во все глаза смотрела, чтобы я не сбежал.
Глупости! Убежать и бросить десять процентов? Она плохо меня знает.
Войдя в башню и поднявшись по лестнице, Виртольд заколотил в деревянную дверь.
Сейчас я увижу настоящую лабораторию волшебника. До сегодняшнего дня такая удача мне не улыбалась. Должно быть, я узрю там настоящие чудеса…
Бабах! Дверь распахнулась, и мы вздрогнули, можно сказать, подскочили. Я решил, что сейчас с той стороны на нас вывалится что-нибудь ужасное.
Я почти угадал. Вывалился сам Гастон Арфи, этакий желтый, как пергамент, молодой человек, напоминающий циркуль. Замахав руками, он заставил нашу троицу попятиться. Аранна крякнула, энергично подавшись назад, и едва не полетела с лестницы. Ни я, ни Виртольд не помогли даме, и ей пришлось вцепиться пальцами в грубую кладку стены. Реакцией на наше невнимание стало злобное рычание.
Гастон захлопнул дверь и посмотрел на нас сквозь закрывающие лицо нечесаные лохмы.
— Пришли? — спросил он.
— Да, — сказал Виртольд.
— Задержались.
— Решали оргвопросы.
— Он согласен? — спросил чародей, ткнув в меня пальцем и посмотрев на усатого.
— Согласен. Знакомься, Локи, это Гастон Арфи, называет себя темпомантом,
— Очень приятно, — отозвался я, отодвигая в сторону его палец-отвертку. — Локи Неуловимый, называю себя взломщиком.
Глаза чародея были подобны двум полудохлым рыбам, смотрящим на мир из глубоких пещерок-орбит. Чтобы лучше видеть, Гастон раздвинул свои лохмы и приблизился ко мне вплотную. Мы были одного роста и одного веса, но темпомант походил на сухую тощую корягу, в то время как я — на гибкую, стройную лозу.
Гастон принюхался, обошел меня кругом, как собака. Лишь бы ногу не задрал, посчитав Локи подходящим столбиком.
Я упер руки в бока и глянул на Виртольда. Тот пожал плечами, скорчив кислую мину. Тогда я посмотрел на Аранну. Баронесса предпочла отодвинуться в сторонку и там бурлила от гнева. Ей положительно надо расслабиться, иначе она лопнет от злости.
— Слушай, Гастон, почему ты не пускаешь нас внутрь? — спросил Виртольд.
— Ага! Чтобы он уничтожил там все чары?
— Я предупреждал… — вставил я.
— Надень это! — Гастон вытащил из кармана сплетенный из черного шнурка браслет с вырезанными из тиса и дуба вставками. На вставках были рунические письмена. — Это должно нейтрализовать твою антимагию.
— А можно? — спросил я. — То есть нейтрализовать?
Гастон поднял руку к лицу и прошелся по своим прыщам, пастбища которых раскинулись на его щеках.
— У меня не было времени и возможности проверить. Ты, спригган, первое антимагическое существо на моей памяти.
Ты, спригган, первое антимагическое существо на моей памяти. Надень браслет. Я скомбинировал кое-какие знаки, которые должны замкнуть твою ауру в пределах контура плоти. Потом разработаю что-нибудь посильнее.
Я надел браслет, завязал пару узелков. С виду неплохая фенечка.
— Дальше чего? — спросил я, убедившись, что ничего ужасного не произошло.
Гастон вынул из кармана круглый амулет, сжал его в кулаке и снова прошелся вокруг меня, но уже с таинственным бормотанием на устах. Потом остановился.
— Я гений, — сообщил он нашему маленькому обществу.
Виртольд закрутил ус с такой энергией, что едва не оторвал. В присутствии этого прыщавого господина бравый рубака, по всему видно, весьма нервничал.
— Ты гений в смысле Гений? Или гений в смысле, что тебя иногда оденяют хорошие мысли? — уточнил я.
Чародей надул губы.
— Я гений — и все! Мои предки до девятого колена были адептами Искусства, поэтому я знаю, что говорю.
— А… а знаешь, иногда говорят, что природа отдыхает на детях и все такое прочее.
— Я… Что это за разговоры? Барон, почему он так себя ведет?
— Не обращай внимания…
— Не обращай… хы… Чтоб ты знал, эльф: этот браслет я сделал на глазок, не имея никаких данных о тебе и об особенностях твоей антимагии. И он заработал сразу, мгновенно, можно сказать! Диагностический амулет не врет. Сейчас ты можешь спокойно войти в лабораторию, где мы займемся делом. Ну кто бы еще так смог?