— Я думаю, что скоро все станет известно. А пока, будем вести себя так, словно мы и в самом деле слуги.
Глэдис открыла глаза и с недоумением осмотрелась. Видно колдовское ожерелье потеряло над ней власть во время сна. Но как только русалочка проснулась, оно тотчас снова подчинило ее своей злой воле. Нежные черты лица Глэдис начали грубеть, и через минуту она уже смотрела на краба и мурену надменным властным взглядом.
— Ну что, вы придумали, как мне попасть в тронный зал? — высокомерно спросила русалочка.
Рафли услужливо завиляла хвостом, выражая преданность и покорность.
— Да, моя госпожа! Мы долго думали и нашли один способ.
— Говори немедленно!
— Вы с Фабером привяжете мне к голове пучок светлых водорослей, чтобы они походили на твои волосы, госпожа…
— Уж не вздумала ли ты, что я тебе и прическу делать буду?!
— Прическу и я могу сделать. — буркнул Фабер.
— А дальше что? — недоверчиво спросила Глэдис.
— Потом вы накинете на меня вуаль, так, чтобы виднелись только волосы и хвостовой плавник. Я выплыву из комнаты и направлюсь в другую сторону дворца. Осьминоги потащатся за мной, а вы, тем временем, незаметно проберетесь в тронный зал.
— Ха-ха! Неужели ты думаешь, что мы так похожи и никто ничего не заметит?!
— Ну что вы, госпожа! Я и подумать такое не осмеливалась. Но ведь черные осьминоги такие глупые…
Глэдис в раздумьи побарабанила пальчиками по спине кровати, а затем согласно кивнула головой.
— Ладно. Нужно попробовать.
Она распустила край покрывала и принялась выдергивать из него длинные водоросли светло-желтого цвета. Затем русалочка собрала их в пучок и прикрепила к голове Рафли. Фабер суетливо забегал вокруг мурены подрезая клешнями неровные края парика до тех пор, пока тот не стал похож на прическу Глэдис. После этого взяли вуаль и окутали ею Рафли так, что остался виден только кончик хвоста и необыкновенный парик.
— Ну как, похоже? — с надеждой спросила Рафли.
Фабер с сомнением оглядел ее и ответил:
— Конечно, если эти сторожа за дверью совсем глупые, то, может быть, они и поверят… Но, делать нечего, будем надеяться на удачу.
Глэдис и Фабер расположились сбоку от двери и прижались к стене так, чтобы их не заметили из коридора. Русалочка толкнула дверь и, когда та открылась, Рафли проскользнула мимо черных осьминогов. Виляя хвостом, она поплыла в дальний конец коридора. Стража увязалась следом за ней.
— Как-то странно плывет русалка… — заметил один из осьминогов.
— А тебе-то что? — удивился второй. — Наше дело следить чтобы она не пробралась в тронный зал. Так приказал наш господин.
— И то — правда. — согласился первый.
Когда Рафли, а следом за ней грозные стражники, скрылись за поворотом в дальнем конце коридора, Глэдис и Фабер бесшумно выскользнули из комнаты. Оглядевшись по сторонам, они направились прямиком к тому залу, где находился каменный истукан.
Прикрыв дверь, чтобы никто не заметил русалочку из коридора, Фабер вскарабкался на трон Даркуса и устроился поудобнее, наблюдая за Глэдис.
Русалочка долго смотрела в глаза истукана, словно безмолвно беседуя с ним. Постепенно выражение ее лица изменилось, стало добрым и нежным. Глэдис протянула руку и прикоснулась к истукану. Его живые глаза печально смотрели на русалочку.
Поддавшись какому-то необъяснимому порыву, Глэдис спросила:
— Скажи мне, кто ты?
И тут она услышала голос. Вернее не услышала, а почувствовала. Потому что голос пришел откуда-то изнутри, словно из самого сердца.
— Меня зовут Корвелл…
Глэдис вздрогнула и отдернула руку от испуга.
— Да не бойся ты! — воскликнул Фабер. — Он не не кусается.
— Зато он разговаривает!
— Как? — от удивления краб выпучил глазки. — Я ничего не слышал.
— Я и сама не знаю… — растерялась Глэдис.
— Наверное тебе просто показалось.
Фабер успокоился и снова развалился на троне, исподтишка наблюдая за русалочкой. Глэдис вновь дотронулась до истукана.
— Корвелл, ты слышишь меня? — позвала она.
— Да, Глэдис…» — немедленно пришел ответ.
— Откуда ты знаешь как меня зовут?
— Я часто слышал твое имя, когда колдун в одиночестве придумывал способ подчинить тебя своей воле.
— Даркус не властен надо мной!
— Пока еще нет, но ожерелье, которое ты носишь на шее, скоро подчинит тебя его злой воле. Ведь это не простое ожерелье, а колдовское.
— Если зто правда, то я просто сниму его и выброшу!
— Тебе не удастся это…
— Сейчас посмотрим! — воскликнула Глэдис, поднимая руки к шее.
Но как только она прикоснулась к черным жемчужинам, ожерелье начало сжиматься так, что русалочка не могла его снять. Тогда Глэдис изо всех сил потянула его, надеясь разорвать. На у нее опять ничего не получилось. Лишь черные жемчужины угрожающе загудели, наливаясь зловещим темно-красным огнем.
— Что же мне делать? — растерялась русалочка.
— Я не знаю тайну ожерелья — ответил Корвелл. — Даркус никогда о ней не говорил.
Фабер насторожился и беспокойно шевелил усами. Наконец он не выдержал.
— Эй, Глздис, в чем дело?
— Корвелл говорит, что это ожерелье колдовское.
— Тогда сними его.
— Я не могу.
— Разорви.
— У меня не хватает сил.
— Дай-ка я попробую…
Глэдис наклонилась к Фаберу. Краб поддел клешнями ожерелье и попытался перекусить нить, связывающую жемчужины. Он пыхтел, кряхтел, едва не вывернул себе обе клешни, но так и не смог ничего поделать.