Вы ангел, я смотрю на вас в благоговенье,
Но если б знали вы души моей мученья!
Полгода я молчал, и, чувства затая,
Я встречи избегал, но как терзался я!
Ах, что мне целый мир? Мне до него нет дела!
Мой бог, я вас люблю, люблю вас до предела.
Что делать? Как я смел? Скажите мне: «Умри», —
Я с радостью умру. Простите…
Королева
Говори,
О, говори еще! Я слушаю в волненье.
О, дай мне радости, о, дай мне упоенья!
Никто, никто ведь так не говорил со мной!
Как нужен мне твой взгляд! Как нужен голос твой!
Терзался ты? А я? Мой друг, как я терзалась!
Ты избегал меня, а я сто раз пыталась…
Напрасно, может быть, так скоро признаюсь?
Но так несчастна я! Молчу я и боюсь.
Рюи Блаз
(слушает ее с упоением)
Вы жаждущей душе даете утоленье.
Королева
Я все тебе скажу.
(Подняв глаза к небу.)
Пусть это преступленье —
Тем хуже! В сердце к нам нетрудно заглянуть,
Когда страдания нам разрывают грудь.
Ты избегал меня, а я тебя искала.
Я каждый день сюда неслышно проникала,
Я слушала тебя, впивала голос твой,
Твой ощущала ум, блестящий и живой,
И каждое твое решающее слово
Так увлекательно мне было и так ново!
Казалось мне, что ты и только ты один —
Мой истинный король, что ты мой властелин.
За эти месяцы — ты понял, несомненно?-
Тебя возвысить я старалась постепенно,
И то, чего сам бог не сделал для тебя,
Свершила женщина, всем сердцем полюбя.
Я рада твоему блистательному взлету,
Я чувствую во всем, везде твою заботу.
Я помню, как сперва ты мне дарил цветы, —
Теперь империю, мой друг, даришь мне ты.
Ты сердце добротой затронул мне сначала, —
Потом величие твое я увидала.
Где сочетается величье с добротой,
Там к сердцу женщины проложен путь прямой.
Быть может, я грешна, но, мой творец небесный,
Зачем я взаперти, как птица в клетке тесной?
Без проблеска любви во мраке я брожу.
Когда-нибудь тебе все, все я расскажу —
Как я страдаю здесь, одна, совсем в забвенье,
И только новые все время оскорбленья…
Ну вот, подумай сам, что я от них терплю:
Я комнаты моей ужасно не люблю —
Она здесь всех других мрачнее и печальней,
Я заменить ее другой хотела спальней —
Не разрешили мне. Я хуже, чем раба.
Я знаю, что тебя послала мне судьба —
Чтоб родину спасти, спасти народ несчастный
И чтоб любить меня. Я говорю неясно:
Теснятся с уст моих без удержу слова,
Но должен видеть ты, что я во всем права.
Рюи Блаз
(падая на колени)
О государыня!
Королева
(торжественно)
Я душу вам вручаю.
Вам, герцог, честь свою отныне поручаю.
Для всех меня хранит мой королевский сан.
Для вас я — женщина, дон Цезарь де Басан.
Вы — повелитель мой: довольно будет слова,
Чтобы я к вам прийти всегда была готова.
Будь горд, о цезарь мой; ведь гений — твой венец.
(Целует его в лоб.)
Прощай!
(Поднимает ковер и исчезает за ним.)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Рюи Блаз один. Он как бы погружен в созерцание небесного
видения.
Рюи Блаз
О, небо мне открылось наконец!
Блеснул мне новый свет, и жизнь передо мною
Впервые красотой сияет неземною —
Как будто светлый рай, что видим мы во сне.
Повсюду блеск и свет, горю я, как в огне!
Во мне, кругом, везде, все — тайна, упоенье,
И гордость, и экстаз, и сердца вдохновенье!
Все то, что может нас приблизить к божеству!
Какой-то дивный сон я вижу наяву.
Свершились самые безумные желанья:
Я — герцог! Я — министр! У ног моих Испанья!
И королева мне дарит любовь свою.
Я — выше короля, да, я над ним стою!
Мой ангел, пред тобой склоняю я колени —
И вознесен тобой превыше всех сравнений!
Как ангел с небеси, ты снизошла ко мне,
И я теперь живу в прекрасном звездном сне.
Нет, это был не сон, не греза, не поэма:
На голове ее сверкала диадема;
Я видел, на руке прекрасной был надет
Орлом Испании украшенный браслет…
О ангел прелести и чистоты лилейной,
Доверье сохраню твое благоговейно.
Ты любишь — и ничто не страшно мне теперь.
Тобою избран я; моим обетам верь.
Пред богом я клянусь и клятвы не нарушу:
Как женщине — тебе я отдаю всю душу,
Как королеву — чту тебя, как божество;
Я охраню тебя — не бойся ничего!
За несколько мгновений перед тем в дверь в глубине сцены
вошел человек в широком плаще, в шляпе с серебряными
галунами. Он медленно подходит к Рюи Блазу, не будучи им
замечен, и в то мгновение, как Рюи Блаз, опьяненный восторгом
и счастьем, подымает глаза к небу, неожиданно кладет ему руку
на плечо. Рюи Блаз оборачивается, словно внезапно
пробужденный. Человек сбрасывает плащ, и Рюи Блаз узнает
дона Саллюстия. На доне Саллюстии ливрея огненного цвета с
серебряными галунами, совсем такая же, как у пажа Рюи Блаза.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Рюи Блаз, дон Саллюстий.
Дон Саллюстий
(кладя руку на плечо Рюи Блаза)
Привет!
Рюи Блаз
(в смятении, про себя)
О, я погиб! Маркиз!
(Дону Саллюстию.)
Вы здесь?
Дон Саллюстий
(улыбаясь)
Едва ли
Ты ждал меня?
Рюи Блаз
Да. Вы врасплох меня застали.
(Про себя.)
Все кончено, меня опять несчастья ждут!
Я видел ангела, а дьявол — тут как тут.
(Бежит к портьере, за которою скрывается
тайник, и запирает дверцу на засов. Потом, весь
трепеща, возвращается к дону Саллюстию.)
Дон Саллюстий
Ну как идут дела, мой друг?
Рюи Блаз
(не отрывая глаз от бесстрастного лица дона
Саллюстия, с трудом собираясь с мыслями)
На вас ливрея?
Дон Саллюстий
(все еще улыбаясь)
Легко везде пройти мне в образе лакея.
Для этого была ливрея мне нужна,
И вот я взял твою — мне нравится она,
И способа искать не надо мне иного.
(Надевает шляпу.)
Рюи Блаз остается с непокрытой головой.
Рюи Блаз
Но я за вас боюсь…
Дон Саллюстий
Боюсь? Смешное слово!
Рюи Блаз
Ведь вы в изгнании.
Дон Саллюстий
В изгнании? Ах, да!
Возможно.
Рюи Блаз
Днем входить опасно вам сюда:
Легко узнают вас среди дворцовой свиты.
Дон Саллюстий
Оставь! Изгнанники всегда легко забыты.
Для вас, счастливчиков, любимчиков двора,
Тот, кто в монаршую немилость впал вчера,
Сегодня уж забыт. К тому ж что за идея:
Кто станет изучать черты лица лакея?
(Садится в кресло.)
Рюи Блаз продолжает стоять.
Ну расскажи-ка мне, что делается тут?
Какие новости, как при дворе живут?
Да, правда ль? Я слыхал, — хоть трудно дать мне
веру, —
Мне говорят, что ты, усердствуя не в меру,
В похвальном рвении, из-за прекрасных глаз
Общественной казны, вот только что сейчас
Приэго выслал, а? Поступок бесполезный.
Ты опрометчив был некстати, мой любезный:
Забыл ты, что у вас с ним близкое родство;
Да, вашей матери кузина — мать его;
Покойница была из рода Сандовалей, —
Не следует, чтоб вы об этом забывали.
Подумайте, у вас — один и тот же герб.
У нас не принято родных вводить в ущерб;
Волк волка ведь не ест — и вы живите дружно;
На слабости родных закрыть глаза вам нужно.
Рюи Блаз
(постепенно овладевая собой)
Сеньор, простите мне, но выслушать молю.