— Очень откровенно с вашей стороны. И вы уходите с поля боя, оставляя принятие решений по развитию науки на откуп случайным предположениям бюрократов.
— Случайные предположения тоже никуда не годятся.
Оскар задумчиво потер подбородок.
— Это плохо. В самом деле плохо. Все это звучит безнадежно.
— Возможно, я несколько сгустила краски. Наука немалого добилась — мы совершили множество исторических открытий, и даже в последнее десятилетие.
— Назовите мне какие-нибудь, — попросил Оскар.
— Ну, мы знаем теперь, что восемьдесят процентов биомассы на планете является подземной.
Оскар пожал плечами.
— Хорошо.
— Мы знаем, что даже в межзвездном пространстве могут существовать бактерии, — сказала Грета. — Согласитесь, это большое открытие.
— Конечно.
— Медицина сильно продвинулась в этом веке. Мы справились с большинством видов рака. Мы излечили СПИД. Мы можем лечить псевдоэстрогенные нарушения, — продолжила Грета. — У нас есть теперь способ мгновенного излечения кокаиновой и героиновой наркомании. . — Но он не годится для алкоголиков.
— Мы научились восстанавливать разрушенные нервные клетки. Мы можем сделать лабораторных крыс умнее собак.
— О, ну и конечно, космологический вращательный момент, — сказал Оскар, и они оба рассмеялись. Было непонятно, как они могли хотя бы на мгновение забыть о космологическом вращательном моменте.
— Давайте поговорим теперь о другом, — предложил Оскар. — Расскажите мне немного о Коллаборатории. Чем отличается Буна — в чем ее отличие от других лабораторий, почему она незаменима и неповторима?
— Ну конечно, ведь здесь хранятся генетические архивы. Мы знамениты на весь мир именно поэтому.
— Гм-м, — пробормотал Оскар. — Догадываюсь, что сбор этих образцов со всего света был тяжелой и требующей больших затрат работой. Но разве нельзя при современных технологиях просто скопировать эти гены и хранить их где угодно?
— Но логичнее всего хранить их здесь. У нас безопасные хранилища. И полностью защищенный гигантский комплекс.
— Меры безопасности действительно так необходимы? Ведь в нынешние дни генная инженерия является простой и безопасной?
— Да, но если Америке понадобятся средства для ведения биологической войны четвертого уровня, то они находятся прямо здесь. — Грета замолчала. — Кроме того, у нас есть первоклассные сельскохозяйственные культуры. Множество исследований по урожайности. Богачи до сих пор едят пищу, приготовленную из зерновых. Они также любят наших редких животных.
— Богатые люди предпочитают натуральные зерновые культуры, — возразил Оскар.
— На наших биотехнологических исследованиях была построена вся современная индустрия, — не сдавалась Грета. — Посмотрите, что мы сумели сделать для Луизианы!
— Да-да, — подтвердил Оскар. — Но вы думаете, стоит нажимать на это в сенатских слушаниях?
Грета помрачнела. Оскар кивнул.
— Я тоже хочу быть откровенным, как и вы. Я могу объяснить вам, как встретят ваши заявления в конгрессе. Страна лежит в развалинах, а ваши административные расходы превышают все нормы. У вас около двухсот человек находится на дотации федералов. Вы сами ничего не зарабатываете — за исключением симпатий знаменитостей, которым дарите ценных животных из вашего зоопарка. Вы не связаны ни с какими крупными военными заказами или охраной национальных интересов. Биотехнологическая революция уже давно свершившийся факт, здесь не надо новых затрат, теперь это вполне стандартная индустрия. Так что же вы делаете для нас в последнее время?
— Мы сохраняем и защищаем природное наследие планеты, — заявила Грета. — Мы — консервационисты.
— Послушайте. Вы же генный инженер, вы не имеете никакого отношения к «природе»!
— Сенатор Дугал никогда не возражал против притока федеральных фондов Техас. Мы всегда имели государственную поддержку от делегатов Техаса.
— Дугал уже в прошлом, — отмахнулся Оскар.
— Вам известно, сколько циклотронов сохранилось в США?
— Циклотронов?
— Ускорители элементарных частиц, примитивные гигантские клайстроны, — пояснил Оскар. — Громадные сооружения, страшно дорогие, но они были престижными федеральными лабораторными проектами. И все они ныне исчезли. Я был бы рад побороться за Лабораторию, но мне нужны разумные доводы. Мне нужна громкая информация, которая бы дошла до чиновников.
— И что я могу вам сказать? Мы не эксперты по связям с общественностью. Мы обычные ученые.
— Вы должны мне добыть что-нибудь, Грета! Бессмысленно надеяться, что вы сможете выжить, катясь, все дальше и дальше по бюрократическому склону. Вам надо придумать что-то, что сможет оправдать вашу работу в глазах широкой публики.
Она задумалась.
— Знание — изначально дорогая вещь, даже если его нельзя продать, — сказала Грета. — Даже если его нельзя использовать. Знание — это абсолютное добро. Искать истину означает жить. Это главный путь цивилизации. Мы будем нуждаться в знании, даже если наша экономика и правительство скатятся в тартарары.
Оскар подумал и сказал:
— «Знания, которые со временем не приносят вам денег, все же лучше чем деньги, что со временем не приносят вам знаний». Знаете, в этом что-то есть. Мне нравится, как это звучит. Очень современная риторика.