— Я хожу на мессу. Местные жители организовали по соседству небольшую церковь. Читаю священные книги… Раньше на это не хватало времени, а сейчас мне хочется найти что-то, что придавало бы смысл всему.
Читаю священные книги… Раньше на это не хватало времени, а сейчас мне хочется найти что-то, что придавало бы смысл всему. Настоящий смысл.
Оскар промолчал. Он не был религиозным человеком, хотя на него всегда производили впечатление длинные политические речи иудео-христиан.
— Жюль, расскажи нам о гаитянском поселении.
— А чего рассказывать? Черт, зачем попусту говорить! Лучше поедем, посмотрите сами! Мы возьмем мой хавви.
Хавви — катер на воздушной подушке — стоял внизу рядом с домом. Это было очень дорогое блюдце-амфибия с непробиваемой пластиковой обшивкой, работающее на спиртовом горючем. Оно все провоняло рыбой, а блестящая обшивка корпуса была там и здесь покрыта чешуей. Выбросив рыбацкие снасти, они все втроем сумели пролезть внутрь, хотя Кевин втиснулся с некоторым трудом.
Перегруженный хавви с громким фырчанием заскользил вниз по протоке. Затем под ними захлюпали заросли лилий, издавая звуки, как будто кто-то полощет горло.
— На этой посудине очень удобно ловить рыбу, — заявил Фонтено. — Хотя люди здесь и посмеиваются над моей большой машиной, но она очень удобна, и я могу передвигаться куда захочу.
— Я правильно понял, что эти гаитяне очень религиозны?
— А, да, — кивнул Фонтено. — У них был лидер, там, на старом месте, где они жили. Потом он их вывел оттуда, как Моисей, а при новом режиме этого парня, конечно, застрелили. Потом они начали творить страшные вещи с его сторонниками, и это вроде как всерьез обеспокоило «Международную амнистию»… Однако… в сущности… никому нет до них дела. Понимаете? Какие-то там гаитяне!
Фонтено убрал руки с руля.
— Кому нужны гаитяне? Затоплены почти все острова. Гаити ушел под воду, так это общая проблема подъема уровня океана. Но Хью… Хью принял близко к сердцу, когда убили этого харизматического лидера. Хью входит во французскую диаспору. Он пытался что-то провернуть через государственный департамент, но у них своих дел по горло. Так что в один прекрасный день Хью просто послал на Гаити рыболовецкий флот и вывез их всех оттуда.
— А как он добился для них виз?
— А его это не волновало. Послушай, ты должен понять, как обычно действует Хью. Хью всегда делает одно, два, три, четыре дела одновременно. Он дал им убежище. Соляные копи. В Луизиане огромные соляные копи. Там этой соли — больше Эвереста. Копи заброшены уже сотню лет. Там прочные своды, огромные пещеры размером с городское предместье, с потолками высотой в тысячу футов. В наши дни никто не добывает соль. Соль нынче дешевле пыли на дорогах благодаря опреснителям. Так что соль из Луизианы больше никому не нужна. Мертвое производство, как добыча нефти. Мы вырыли эти огромные пещеры, вывезли из них соль, и что осталось? Осталась пустота. Огромные пещеры глубоко под землей. Ну и как их можно теперь использовать? Да, одним только способом — как укрытие, потому что никто не найдет вас под землей. Никакая спутниковая связь. Хью разместил там гаитян, приверженцев этого культа, в одной из огромных пещер — они там уже два года. Он держит это в секрете, так же как и другие свои подземные проекты. Как разработки, связанные с генетикой, — гигантский сом, топливные дрожжи, целакант…
— Целакант? — спросил Кевин.
— Живая ископаемая рыба с Мадагаскара, сынок. Она древнее динозавров. У нее генетика, каку рыбы с другой планеты. Простая, жесткая и примитивная. Вы нарезаете кусочки прошлого и вставляете их прямо в середину следующей недели — вот рецепт, который изобрел Хью для приготовления похлебки будущего.
Оскар стряхнул брызги со своего непромокаемого летного костюма.
— Значит, он так странно вел себя с гаитянами неспроста. Ему они нужны для какого-то будущего пилотного проекта.
Ему они нужны для какого-то будущего пилотного проекта.
— Ага, и знаешь что? Он прав.
— Кто, Хью?
— Угу. Хью чудовищно ошибается во всяких мелких вещах, но у него верный нюх на будущее. Видишь ли, у Луизианы в самом деле есть будущее. Скоро весь мир станет похожим на Луизиану. Моря поднимаются, а Луизиана и так всегда была огромным болотом. Мир будущего — это одно огромное жаркое тепличное болото. Полное полуобразованных небритых людей, которые не говорят по-английски, но не забывают рожать детей. Плюс они до ужаса боятся биотехнологий. Вот на что будет похож будущий мир — не только Америка — весь мир. Жаркий, влажный, старый, хитрый, полузабытый, полуразрушенный. Начальство продажно, все приложили к этому руку. Это ужасно, ужасно даже думать об этом! — Фонтено неожиданно усмехнулся. — Но знаешь что? Это можно пережить, в этом можно выжить! Хорошая рыбалка! Прекрасная еда! Красивые женщины и настоящая музыка!
Им понадобилось два часа, чтобы добраться до лагеря беженцев. Путь катера пролегал среди зарослей камыша, охвативших длинные отмели посреди черной топи. Лагерь гаитян был расположен на островке, куда можно было добраться только на самолете или на вездеходе-амфибии.
Они причалили к берегу, выгрузились и двинулись через заросли травы, доходившие до колена.