Подполковник, опросив местных жителей, объявил, что настало время для разведывательного рейда. Команде пресс-службы отводилась роль наблюдателей, кроме того, их вертолеты служили бы для связи и в качестве импровизированного воздушного резерва.
Оскар имел некоторое представление о подполковнике благодаря связям в СНБ, но при личном общении с ним быстро осознал, что он представляет очевидную и реальную опасность как для себя самого, так и для любого человека в пределах, куда может долететь пуля. Подполковник был молод, рьян и глух к уговорам. Он был пережитком пропитанных кровью глубин двадцатого столетия.
Оскар, однако же, предпринял попытку.
— Сэр, тот затопленный лес в долине реки Сабин более суровое место, чем вы предполагаете. Это не просто болота, это район, пострадавший от стихийного бедствия. Был ряд серьезных наводнений, из-за чего река Сабин и многие местные сельхозугодья превратились в дикую местность. Это не первозданный лес, а ядовитая пустыня. Он не имеет никакой экономической ценности, так как там растут не обычные, нормальные деревья, а только ядовитые сорняки и гигантские кустарники. Было бы ошибкой недооценивать Регуляторов, когда они находятся на их родной земле. Креольские кочевники — это не только охотники, жители болот и рыбаки, они еще и большие специалисты по подслушиванию.
Все было бесполезно. Подполковник и его люди, впечатлительные военные корреспонденты отбыли следующим утром. Никого из них больше никто никогда не видел.
Три дня спустя капитан Бенингбой объявил о своем отъезде. Он успешно восстановил репутацию, стал опять генералом Бенингбоем и выбрал этот момент, чтобы покинуть Коллабораторий.
Кевин организовал в честь генерала прощальную вечеринку в отделении полиции. Грета и Оскар при полном параде впервые появились на людях вместе. Их похитили вдвоем и вдвоем спасли, так что их появление рука об руку имело очевидный смысл. Кроме того, это нужно было для укрепления боевого духа.
Грустно, но факт: Грета и Оскар мало о чем могли поговорить друг с другом на прощальном вечере у Бе-нингбоя. Они были оба безнадежно заняты неотложными проблемами управления. Кроме того, Кевин доставил на банкет массу настоящих продуктов. После многих дней, проведенных на биотехнологической пище кочевников, ученые и пролы набросились на еду, как голодные волки.
Оскару было больно, что Бенингбой уходит. Бенингбой крепко выпил. Он отвел Оскара в сторону и откровенно объяснил, почему уходит. Дело было в социальной структуре Сети.
— У нас все было устроено примерно так, как у Регуляторов, — откровенничал Бенингбой. — Мы продвигали лучших и отсеивали остальных. Но они покончили с иерархией: бог солнца, знать, уважаемые — наверху, а внизу, в самом основании, паршивые новички. Мы, Модераторы, используем систему голосования. Так что у нас есть возможность для продвижения — люди наращивают репутации, теряют, а потом зарабатывают снова. Помимо того, — и это главное, — наша технология предотвращает угрозу устранения вождей. Видишь ли, федералы всегда в конце концов ищут «преступных главарей». Они всегда хотят найти «главного парня в системе», так называемое тайное руководство.
— Я буду действительно скучать по нашим с вами брифингам, — сказал Оскар. Он впервые за долгое время появился публично при полных регалиях: в коротких гетрах, поясе и соответствующей шляпе. Он чувствовал себя за миллион миль от Бенингбоя, как будто получал сигналы с отдаленной планеты.
— Слушай, Оскар, после тридцати лет американской имперской информационной войны каждый в этом проклятом мире разбирается в заговорах и ведет подрывную политическую деятельность. Все мы знаем, как это делается, все мы знаем, как разрушить доминирующую парадигму. Мы — гении оказывать давление и разрушать наши институты. Мы не оставили в целости ни единого работающего учреждения. — Бенингбой остановился. — Я слишком радикально высказываюсь, да? Тебя это не пугает?
— Да нет, ты прав.
— Хорошо, именно поэтому я сажусь в тюрьму. У нас, Модераторов, есть свой человек в государственном суде в Новой Мексике. Он поможет составить какое-нибудь совершенно нелепое обвинение. Так что я проведу два или три года в безопасности. Я думаю, что, если они смогут спрятать меня в хорошую и безопасную тюрьму, я спокойно переживу то, что вы здесь сделали.
— Вы не говорили про тюрьму, Бенингбой.
— Ты должен попробовать это, amigo. Так живет невидимое американское население. В тюрьмах есть все, что тебе надо. Там масса свободного времени. Странная экономика, основанная на наркотиках и самодельных татуировках. Там хватает времени, чтобы подумать о своих старых ошибках. — Взгляд Бенингбоя стал отрешенным, будто он отдалялся от Оскара, уплывал вдаль на украшенной цветами палубе корабля валькирий в неведомый Авалон. — Кроме того, у некоторых из этих ублюдков плохие зубы. Я снова могу попрактиковаться в лечении зубов. Я тебе говорил, что работал дантистом? Это было до изобретения противокариесной вакцины, которая и уничтожила мою профессию.
Оскар забыл, что Бенингбой был дантистом и имел медицинскую степень.
Оскара это встревожило. Уничтожение благородной профессии дантиста — свидетельство социальной ущербности Америки. Его обеспокоило, что он забыл такую важную вещь про нужного ему человека. Он что, уже стареет в свои двадцать девять? Теряет хватку? Взял на себя слишком много?
— Я ни о чем не сожалею, — сказал Бенингбой, опрокидывая в рот бокал с коктейлем. Я доставил своим людям большие неприятности. Все, что мы сделали, не моя идея, это твоя проклятая идея, — но они-то в этом неповинны. Если ты меняешь жизнь сотен людей, то должен заплатить жестокую цену. Это, ты знаешь, удерживает от подобных попыток. Так что я поступаю благородно. Мои люди понимают, почему я так делаю.