Драйбен, невозмутимый Драйбен с холодным взглядом рыбы, только давал советы. Не вмешивался в дела хагана, не позволял себе высказать ни единого слова против его решений. Он советовал. И его речи казались мудрыми.
В самом начале войны на полудне Гурцат не мог отделаться от смутного впечатления, что устами Драйбена говорят боги и нардарец только доносит до вождя мергейтов волю тех, кто выше людей. Позже хаган все меньше и меньше прислушивался к словам Драйбена, а с тех пор, как было принято решение ехать в Самоцветные горы, чужеземец перестал нравиться Гурцату. Он словно потерял силу, дарованную неизвестно кем, и превратился в обычного человека.
Случилось это после того, как нардарец рассказал хагану Степи историю о Повелителе Самоцветных гор и открыл тайну Подарка, вынесенного из пещеры, располагавшейся глубоко в недрах скалы с двумя вершинами.
Гурцат почувствовал, что сила убеждения, данная его советнику, происходит из источника, о котором уже много столетий повествовали наиболее смутные и таинственные предания степного народа.
Тогда же хаган услышал Зов.
Путь к Логову Драйбен помнил наизусть. Непонятно, почему так случилось, но воспоминания сохранили мельчайшие приметы, от кривой сосенки, выросшей на голом камне, до трещин, оставшихся после нередких в Самоцветных горах землетрясений. Оставалось лишь миновать долину, подойти к горе черного камня и отыскать начало Тропы.
И человек окажется в чужом, невероятно красивом замкнутом мирке, вечно меняющемся и непостоянном. Там, где хранится Знание.
Несколько месяцев подряд Драйбена терзало туманное подозрение, что он постоянно упускает в своих рассуждениях некую важную деталь, без которой картина окружающего не является полной. Но какую именно? Вне всякого сомнения, обнаружив во время прошлого посещения Логова Камень, по магической силе явно не уступавший знаменитым Кристаллам Меддаи, нардарец и сам обрел большую силу — осколок помог ему обустроиться среди мергейтов, завоевать доверие хагана и направить его мысли в нужное русло. Возвращение Золотого Века — это, конечно, прекрасно, однако почему в таком случае помощь Камня своему владельцу постепенно сходила на нет? А сам Камень начинал вытворять невообразимое: заключенное в нем волшебство прекратило подчиняться Драйбену и незаметно начало воздействовать на Гурцата, близких к нему ханов, а затем и на все войско.
«Что произошло? — размышлял бывший нардарский эрл, изредка подталкивая пятками своего конька. Мергейтский скакун мелко рысил по каменистой долине, оставляя между собой и ехавшими позади нукерами охранной сотни не меньше пятидесяти шагов. — Создается такое ощущение будто меня использовали, а когда стал не нужен — бросили.
— Создается такое ощущение будто меня использовали, а когда стал не нужен — бросили. Пройдет несколько дней, и Гурцат запросто прикажет своим головорезам отделаться от надоевшего советника. То, что живет в пещере, могло выказать хоть каплю благодарности. Как-никак именно я после множества столетий нашел Тропу и попытался сделать первые шаги для возвращения в наш мир Добра, утерянного после Черных Лет. Отчего события повернулись в прямо противоположном направлении?»
Это была справедливая мысль. Драйбен, читая старинные хроники, летописи Аррантиады, Шо-Ситайна или слушая чудом сохранившиеся предания различных народов, пришел однажды к выводу: погибший Золотой Век более заслуживал названия Века Волшебства. Магия, величайший дар, данный богами человеку, управляла всем сущим — позволяла насылать дожди на сухие поля, исцелять больных, даровать людям безбедную долгую жизнь. Арранты, пережившие бедствие, обрушившееся с небес, писали в самых древних манускриптах: «Столкновение Сфер и наступившие годы Черного Неба принесли с собой не только многоразличные разрушения и бедствия, смерть и страдания бесчисленным народам, но также отняли данную человеку от самого сотворения мира власть слова и мысли над косной материей. Волшебники умирают, дети с талантом более не рождаются, и лишь боги оставили за собой право вершить чудеса…»
Жалкие остатки магического искусства пережили тысячу триста лет после Столкновения, вырождаясь и хирея. На материке Восхода магия исчезла окончательно, заместившись редкими чудесами, творимыми благословленными богами людьми наподобие саккаремского Провозвестника Эль-Харфа или шаманов-колдунов варварских полуночных народов.
И вот после тринадцати столетий, вместивших в себя безумные войны, невероятные опустошительные эпидемии неизвестных ранее болезней, десятилетия засух или потопов, во время которых исчезали целые племена, не оставившие о себе памяти, один-единственный человек, случайно наткнувшийся на невнятную древнюю рукопись, может вернуть к жизни забытое искусство волшбы.
Как? На словах — очень просто. Всего лишь бережно собрать остатки знаний, сохраненных великими цивилизациями, обучиться вначале простейшему, а затем отправиться в горы, где покоится хранитель волшебства, что доныне уцелело в этом мире. Он раскроет перед тобой Тайну, а ты передашь полученное Знание другим.
А никакой обещанной Великой Тайны вовсе не оказалось…