Возглавляемый Кэрисом из Калланмора, вельхом и дэвом, отряд сошел с отрогов Самоцветных гор седмицу назад. Вначале пришлось идти по территории Нардара и правому берегу Урмии, через лены захолустных эрлов.
Вначале пришлось идти по территории Нардара и правому берегу Урмии, через лены захолустных эрлов. Несколько раз компанию останавливали настороженные нардарские вояки, патрулировавшие приграничные земли, но благодаря свиткам, найденным в чудесном мешке Кэриса, подозрительных личностей на еще более подозрительных степных лошадях пропускали беспрепятственно и только недобро косились вслед. Когда проезжали лен Кишбер, владение тана Гандлова, на приграничном тракте путешественникам встретился собственнолично тан с частью дружины. Некоторые время ушло на выяснение десятскими личностей странных путников, но Драйбен, внимательно рассматривавший закованного в старинный, однако еще добрый доспех тана, вдруг обрадованно воскликнул: «Кишбер, это ты?! Неужели не узнаешь?»
Выяснилось, что столь неожиданно (и после стольких лет!) повстречались два старых приятеля, оказавшихся вдобавок родственниками. Кэрис втихомолку посмеивался, шепча Фарру и Фейран, что в Нардаре любой благородный эрл приходится если не пятиюродным братом, то наверняка двоюродным сводным дядей другому. Тан Кишбер, узрев постаревшего, но так хорошо знакомого по временам бесшабашной молодости Драйбена, заорал басом: «Ты! Только посмотрите, наш умник вернулся!» — и в соответствии с хваленым нардарским гостеприимством препроводил нежданных гостей в свой маленький замок, не принимая никаких отговорок.
Впервые за много седмиц Фарр и его попутчики ночевали под крышей, ели отлично приготовленную (хотя и пресноватую для привыкших к обилию пряностей саккаремцев) пищу и могли искупаться не в ледяной горной реке, а в пахучей дубовой бочке, наполненной горячей водой.
Драйбен вечером уединился с таном Кишбером в его покоях, долго с ним беседовал, и спустившийся к вечерней трапезе в общую залу на первом этаже тан показался Фарру невероятно расстроенным и озабоченным. Драйбен рассказал Кишберу об угрозе, нависшей над Нардаром, вызнал последние новости и ошарашил всех полученным от хозяина замка известием: мергейты полностью завладели Междуречьем, взяли Мельсину и полностью ее разрушили, а теперь сосредотачивают свои тумены у переправы через Урмию всего в двухстах лигах полуденное стыка границ Саккарема, Халисуна и конисата Нардар.
Еще тан поведал гостям, что конис Юстиний Лаур созывает ополчение эрлов, которым надлежит собраться спустя полторы седмицы у столичного города Сеггеда, и послал депеши конисам вольных княжеств, а заодно и великому кенигу Нарлака. В Полуночной империи, по донесениям, царило спокойствие — кениг полагал, что война на полудне есть дело Саккарема и близлежащих к нему государств, а дикари из Вечной Степи никогда не дойдут даже до полуденных границ его страны. Конечно, в империи предприняли некоторые меры: усилили охрану границ и, разумеется, увеличили налоги на содержание войска, на чем все и затихло. Нарлак оставался невозмутим в своей суровой незыблемости тысячелетней державы, и его правителей мало интересовали мелкие стычки между варварскими народами полудня.
— Слышали небось — у кониса Юстиния одного из сыновей убили? — за трапезой спрашивал тан. Для толстого, розовощекого и производящего впечатление очень сильного и здорового человека Кишбера не имело значения, что места за его столом нынче занимают саккаремцы вкупе с дикарем-вельхом в клетчатом пледе. Драйбен Лаур-Хельк, его старинный приятель, столь же высокорожденный и гордый дворянин, назвал их своими друзьями, а друзья моих друзей… — Известие пришло совсем недавно. Молодой Хенрик, отправленный послом к шаду, погиб под Мельсиной во время одного из тяжелейших боев. Знаете, как Мельсину брали? Что было! Полтора десятка осадных башен, сто тысяч мергейтов, ихний хаган ехал верхом на слоне, специально для него доставленном из Мономатаны! Да что один слон — их десятки были! Никогда не видели слонов? Громадные чудища с клыками длиной в пехотное копье! Огонь изрыгают, армию растопчут и не заметят! От Мельсины камня на камне не осталось!.
.
Фарр недоумевающе посматривал на гостеприимного тана, а Кэрис старательно поглощал мясное жаркое, пытаясь не подавиться от разбирающего его смеха. Родившийся в глуши даже по меркам провинциального Нардара малообразованный тан Кишбер рассказывал о войне в Саккареме самые невероятные истории, изрядно приправленные разыгравшейся личной фантазией и не совсем верными слухами, долетевшими в его ленное владение. Но тан, несмотря на все свои несусветные байки, сделал важное дело: известил оторвавшихся от жизни путешественников о том, что произошло в мире за время их отсутствия.
Саккарем пал. Последним укреплением шада, чудом спасшегося из горящей Мельсины, оставался обширный Дангарский полуостров, защищенный выстроенными в давние времена крепостями на перевалах гор Дангары. Междуречье пылает. И скорее всего, мергейты, к армии которых начали присоединяться кочевники полуночного Саккарема, двинутся дальше — через Халисун на полночь, в сторону Нарлака, владений кнесов Галирада и независимых конисатов.