Их было слишком много, они шли очень близко друг к другу!
Я плотнее прижалась к земле.
Какой-то ребенок заметил меня и еще громче заколотил палкой в железную кастрюлю.
Я не выдержала, вскочила на ноги и побежала.
Оглушительный грохот отдавался в каждой клеточке моего тела. Он притуплял сознание, лишал воли. Я не способна была о чем-то думать. Я могла только бежать туда, где не было этого адского шума, где стояла тишина.
Я выскочила из рощи и побежала по открытому полю. В ярких лучах полуденного солнца я была хорошо видна на открытом пространстве. Но я продолжала бежать, не останавливаясь, не раздумывая над тем, что ждет меня впереди. Меня гнал безудержный страх и желание уйти как можно дальше от этого ужасного, подавляющего чувства и мысли грохота.
Я бежала, пока хватало сил. Потом я оглянулась назад.
Крестьяне стояли на краю рощи. Они уже не кричали и не колотили в свои тазы и кастрюли.
Я окинула взглядом открывающееся передо мной бескрайнее поле. Впереди никого не было. За мной не гнались крепкие крестьянские парни, чтобы повалить меня на землю и скрутить руки кожаными ремнями. Не было расставленных сетей или каких-то других ловушек. Не было ничего, что помешало бы мне убежать!
Я закричала от радости.
Эти крестьяне хотели только выгнать меня из рощи! Они не старались меня поймать!
Я все еще была на свободе!
Я стояла посреди бескрайнего поля, поросшего высокой — по колено — густой травой. По синему бездонному небу легко скользили пушистые облака. Яркие солнечные лучи ласкали лицо и плечи. Выстроившиеся на опушке рощи крестьяне уже не казались мне такими страшными. Я полной грудью вдохнула свежий, пьянящий воздух этой славной планеты и еще раз подивилась ее удивительной, сказочной красоте.
Мне хотелось петь и плясать! Крестьяне вовсе не собирались меня преследовать.
Мне хотелось петь и плясать! Крестьяне вовсе не собирались меня преследовать. Я почувствовала себя счастливой.
Я свободна!
Я запрокинула голову к небу, с удовольствием ощущая, как легкий ветерок ласково перебирает мои волосы.
Свобода!
И вдруг сердце у меня снова тревожно забилось. В беспредельных глубинах высокого синего неба я различила едва заметную черную точку.
Я оглянулась на толпу крестьян: они не тронулись с места.
Я опустилась на траву, чувствуя, как меня оставляют последние силы.
Черная точка стремительно перемещалась по небу. Сначала она была справа от меня, затем сзади, а теперь я видела ее прямо перед собой. Она описывала надо мной широкие круги.
Я закричала от отчаяния. Я находилась в самом центре этого описываемого зловещей точкой круга.
Я вскочила на ноги и побежала.
Я бежала не останавливаясь, изредка бросая взгляд на удаляющуюся за спиной рощу из темно-желтых деревьев ка-ла-на и на двигавшуюся вслед за мной в небе точку, которая постепенно увеличивалась в размерах и принимала зловещие очертания огромной парящей птицы. В какое-то мгновение я даже заметила, как сверкнул в лучах солнца металлический шлем, надетый на голову ее наездника.
Птица быстро снижалась, определенно направляясь прямо ко мне. Я уже различала ее пронзительный крик и хлопанье крыльев.
Я словно обезумела от страха и захлестнувшего меня отчаяния. Я бежала — не различая дороги, спотыкаясь о камни, падая и поднимаясь вновь.
Крики птицы, свист рассекаемого мощными крыльями воздуха раздавались все ближе и ближе. Я чувствовала себя диким табуком, спасающимся бегством от когтей настигающего его хищника.
Над головой у меня промелькнула громадная черная тень с распростертыми крыльями. Потоком воздуха меня сбило с ног, но я тут же вскочила с земли и рванулась в сторону, радуясь тому, что птице не удалось схватить меня своими когтями.
И тут мне на плечи упала широкая петля длинного кожаного лассо. В одно мгновение руки у меня оказались плотно прижатыми к телу. Я почувствовала страшный рывок в сторону, от которого дыхание у меня перехватило, а спина едва не переломилась. Непреодолимая сила потащила меня вверх. Ноги оторвались от земли, и я с ужасом наблюдала, как трава, только что доходившая мне до колен, удаляется от меня, остается внизу — далеко внизу!
Я закричала.
Меня завертело потоком воздуха, перевернуло вниз головой, так что теперь яркое, слепящее солнце оказалось у меня под ногами. Охватывающий мое тело ремень впился мне в руки, в спину, в живот. Стало трудно Дышать. Тарн быстро набирал высоту, и когда я отважилась бросить взгляд на землю, то увидела, что трава на поле, в нескольких сотнях футов подо мной, превратилась в сплошное зеленое пятно, а роща из темно-желтых деревьев ка-ла-на напоминает теперь небольшую охапку листьев. Я беспомощно болталась на ремне в сорока футах под ногами уносящего меня ввысь могучего тарна. Мне страшно было даже подумать, что произойдет, если стягивающий мое тело кожаный ремень не выдержит и оборвется.
Птица начала делать в воздухе широкий разворот; теперь она направлялась в сторону каланской рощи, оставшейся далеко внизу.
Меня вертело и трепало в воздухе, как беспомощную игрушку, подвешенную на ветру. Ремень безжалостно впивался в грудь. Я задыхалась.
Тут я почувствовала, что меня неторопливо, фут за футом, поднимают вверх. Я хотела ухватиться за ремень, но не смогла даже пошевелить плотно прижатыми к телу руками.