— Я — Вьерна, женщина-пантера из Высоких лесов, — расхаживая перед охранниками, говорила она. — Когда у меня появляется желание, я увожу в рабство попавших ко мне в руки мужчин. А когда они мне надоедают, продаю их на невольничьих рынках. Вы все — животные. Мы вас презираем. Мы и сейчас перехитрили вас и взяли в плен. Вы связаны. Если бы мы захотели, мы увели бы вас в леса и научили, что значит быть рабами! — Расхаживая между мужчинами, она легонько ударяла каждого из них наконечником копья, и вскоре у них на груди бурыми пятнами выступила кровь. — И это называются мужчины! — презрительно рассмеялась она.
Напрягая все силы, охранники пытались освободиться, но ремни, завязанные у них на руках женщинами-пантерами, не давали им возможности даже пошевелиться.
Вьерна остановилась рядом со мной и окинула меня уничтожающим взглядом.
— Кейджера! — процедила она сквозь зубы.
Нет! — замотала я головой. Нет!
Не оглядываясь, с копьем в руке, светловолосая предводительница шагнула в темноту, направляясь к чернеющей невдалеке кромке леса.
Разбойницы последовали за ней, оставив сидеть у костра связанных охранников и двух лежащих у их ног невольниц.
Веревочная петля у меня на горле затянулась, и я, задыхаясь, с кляпом во рту и связанными за спиной руками, пошатываясь и спотыкаясь на каждом шагу, поплелась следом за удаляющимися разбойницами.
9. ОДИНОКАЯ ХИЖИНА В ЛЕСУ
Я очень боялась входить в лес, но выбора у меня не было. Веревочная петля на шее и кляп во рту лишали меня возможности выражать свое мнение. Едва я замедляла шаг, как петля натягивалась, и я тут же начинала задыхаться.
Одна за другой девушки быстро двигались по тропе между высоких густых деревьев и раскидистого кустарника. Я то и дело натыкалась на выступающие из земли толстые корни. Разбойницы остановились только один раз, у самого края леса, где они сдвинули в сторону лежащие между двумя кустами ветки и вытащили из-под них свои короткие копья и луки со стрелами. Кроме этого, на поясе у каждой разбойницы висел в ножнах длинный охотничий нож.
Разбойниц вела предводительница Вьерна. Короткий лук и колчан со стрелами висели у нее за спиной. В руке она держала копье со стальным наконечником. Временами она останавливалась и настороженно прислушивалась, а иногда поднимала голову и словно принюхивалась, глубоко втягивая носом свежий лесной воздух.
Связанная, без шкур, способных защитить мое тело, я не имела возможности обезопасить себя от жестоких ударов ветвей колючего кустарника. Едва лишь я на секунду останавливалась, замирая от боли, безжалостная веревочная петля с новой силой впивалась мне в горло и неумолимо тащила за собой.
Наконец примерно через час такой пытки Вьерна подняла руку, и разбойницы остановились.
— Будем отдыхать здесь, — распорядилась она.
В том положении, в котором я находилась, мне трудно было уследить за направлением нашего движения. Мне казалось, что к этому времени мы прошли уже десять пасангов среди высоких, с толстыми стволами и мощной кроной тур-деревьев. Уже заметно посветлело от взошедших на небосвод трех лун.
— На колени! — приказала разбойница, державшая меня за привязанную на шее веревку.
С трудом переводя дыхание, я опустилась на густую жесткую траву.
— Нет! — крикнула разбойница.
— Нет! — крикнула разбойница. — В позу рабыни для наслаждений!
Я с умоляющим видом покачала головой.
— Срежь хворостину и высеки ее! — приказала Вьерна.
Я изо всех сил пыталась вызвать жалость к себе на их суровых лицах. Но разбойницы оставались непреклонными.
Я опустилась на колени, как было приказано.
Девушки рассмеялись.
Разбойница, державшая меня за веревку, перекинула ее мне за спину и связала ею мои ноги, оставив свободным очень короткий конец; чтобы не задохнуться, я вынуждена была стоять выгнув спину и высоко запрокинув голову.
Одна из девушек проворно забралась на ближайшее дерево и через секунду начала сбрасывать с ветвей спрятанные там запасы провизии: завернутые в широкие листья куски жареного мяса и тыквенные бутыли с питьевой водой.
Усевшись на траву, по-мужски скрестив перед собой ноги, девушки принялись есть мясо и, передавая друг другу бутыль, запивать его водой.
Наевшись, они разместились широким полукругом и стали внимательно меня разглядывать.
— Развяжите ей ноги, — приказала Вьерна.
Ближайшая ко мне разбойница сняла у меня с ног веревку.
Дышать стало намного легче.
Я помассировала затекшую от напряжения шею.
Когда я подняла голову, передо мной стояла Вьерна, держа охотничий нож у моего лица.
— Разукрась ее шрамами, — предложила связывавшая меня разбойница.
Все во мне похолодело от ужаса.
— Ты боишься расстаться со своей красотой? — поинтересовалась предводительница. — Боишься, что перестанешь нравиться мужчинам?
Я закрыла глаза.
Я чувствовала, как лезвие ножа движется у меня по щеке, от уха к губам, и наконец его острие подцепило матерчатый кляп и вырвало его у меня изо рта.
В эти секунды я испытывала такое напряжение, что едва не потеряла сознание. Меня била нервная дрожь.
Когда мне снова удалось взять себя в руки, нож Вьер-ны уже опять висел у нее на поясе.