Вьерна подошла ко мне. Я опустила голову.
— Итак, кто ты? — требовательным голосом спросила она.
— Кейджера, госпожа, — пробормотала я. Она одобрительно кивнула. Я подняла на нее глаза.
— Могу я говорить? — спросила я.
— Говори, — разрешила она.
Я знала, что я не похожа на этих женщин. И не понимала, что им от меня нужно,
— Зачем вы взяли меня с собой? — спросила я. Вьерна посмотрела на меня долгим изучающим взглядом.
— Тобой интересуется один человек, — наконец сказала она.
Это было для меня неожиданностью.
— Он заплатил за тебя, — ударили по сознанию брошенные разбойницей слова.
Девушки потянулись вслед за ведущей их по ночному лесу предводительницей.
Снова я побрела за ними — обнаженная, со связанными за спиной руками. Я шла не так, как они — гордые, свободные женщины диких северных лесов. Меня вели за наброшенную на шею веревку, как самую обычную подневольную кейджеру.
Мы продолжали идти еще, наверное, час. Один раз Вьерна подняла руку, и мы остановились.
Все замерли.
— Слин, — сообщила Вьерна. Девушки настороженно оглянулись. Вьерна почуяла доносящийся откуда-то запах животного.
— Да, — подтвердила одна из разбойниц.
Девушки внимательно смотрели по сторонам, держа копья наготове. Очевидно, немногие из них способны были уловить запах животного. Лично я ничего не чувствовала.
Через некоторое время разбойница, подтвердившая слова Вьерны, сказала:
— Он ушел.
Вьерна кивнула.
Мы тронулись дальше.
Луны поднимались над головой все выше, и, несмотря на густую листву, стало еще светлее.
Девушки становились, казалось, чем-то все более обеспокоенными. Они то и дело посматривали на серебрящиеся в небе полные диски лун.
— Вьерна, — не выдержала одна из них.
Они то и дело посматривали на серебрящиеся в небе полные диски лун.
— Вьерна, — не выдержала одна из них.
— Успокойся, — остановила ее предводительница. Девушки продолжали прокладывать себе путь среди темнеющих ветвей кустарника.
— Мы видели сегодня мужчин, — настойчиво повторила девушка.
— Замолчи, — сдержанно ответила Вьерна.
— Нам нужно было взять их с собой в качестве рабов, — поддержала подругу вторая разбойница.
— Нет, — решительно возразила предводительница.
— На поляну! — включилась в разговор третья. — Мы должны идти на поляну, в круг!
Вьерна остановилась и посмотрела на своих подруг.
— Это как раз по пути, — настаивали девушки.
— Пожалуйста, Вьерна! — просили они.
— Хорошо, — согласилась предводительница.
Девушки вздохнули с видимым облегчением.
Вьерна раздраженно отвернулась и зашагала быстрее.
Я ничего не могла понять из их разговора. Чувствовала я себя совершенно беспомощной и несчастной.
Внезапно толстая ветка дерева больно хлестнула меня по лицу, и я, не сдержавшись, вскрикнула. Ведущая меня разбойница резко дернула веревку, сбивая меня с ног, и затянула веревку у меня на шее так, что я начала задыхаться.
— Молчи, кейджера! — с ненавистью пробормотала она.
Меня снова поставили на ноги и потащили за собой. Ветки больно хлестали меня по лицу, по груди, но я шла стиснув зубы. Ноги у меня были разбиты в кровь, все тело измучено. Порезы и царапины кровоточили.
Я была ничем, пустым местом в глазах этих гордых, свободных, смелых и опасных женщин, с кошачьей грацией пробирающихся сквозь чащу дикого горианского леса. Они были такими же ловкими, красивыми и сильными, как и их предводительница. Они были вооружены, могли постоять за себя и не нуждались в защите мужчин. Они сами, когда им заблагорассудится, захватывали мужчин и превращали их в своих рабов. Они умели драться на ножах и знали все тропинки в этих лесах, где чувствовали себя уверенно и спокойно, как дома. Они ничего не боялись и не нуждались ни в чьей опеке.
Они во всем отличались от меня.
Они были сильными и бесстрашными, я же — слабой и до смерти напуганной.
Они казались мне бесполыми, высоко стоящими над сексуальностью, свойственной каждому живому существу. Они держали себя так, словно были выше этого и, уж конечно, выше меня, женщины-рабыни!
Находясь среди них, я могла служить только объектом для насмешек и презрения. Я могла быть только кейджерой, достойной лишь шагать на коротком поводке, наброшенном мне на шею.
— Пошевеливайся, кейджера! — рявкнула тащившая меня за веревку разбойница.
— Да, госпожа, — пробормотала я.
Она скривила губы в презрительной усмешке.
Я обреченно шла за ними по окутанному ночным сумраком бескрайнему лесу. Вьерна сказала, что есть какой-то человек, заплативший за меня. В глазах этих женщин, настолько отличных от меня, я была всего лишь товаром, который каждый может продать или купить по своему усмотрению. У меня не было другого предназначения в этом суровом, таком безжалостном ко мне мире.
Слезы навернулись мне на глаза, и я беззвучно разрыдалась.
Еще через час с небольшим мы внезапно вышли на круглую поляну, окруженную высокими тур-деревьями.
Место было на удивление красивым.
Место было на удивление красивым.
Девушки остановились. Я огляделась.
В северном полушарии Гора леса занимают территории в сотни тысяч квадратных пасангов. Здесь представлены самые разные виды растительности, и различные регионы этих бескрайних лесных массивов в значительной мере отличаются один от другого. Наиболее часто встречающимися в этих местах и, пожалуй, самыми впечатляющими являются гигантские тур-деревья с красной древесиной, отдельные экземпляры которых достигают в высоту двух сотен футов и более. Никто не знает, как далеко простираются эти леса. На западе они начинаются от самых берегов Тассы и тянутся на восток на протяжении всей известной части Гора. На севере они доходят до крайних отрогов Тентисского горного массива.