Потом он поднялся, подошел к сложенной у стены поленнице дров, взял сухое полено и подбросил его в низкую, немилосердно чадящую печь, дым из которой выходил через проделанное в потолке отверстие и узкую деревянную трубу, выступающую над крышей,
— Встань, — приказал он. Я вскочила на ноги.
— Повернись!
Я повернулась к нему спиной.
К моему удивлению, он развязал стягивающую мне руки веревку.
Pуки у меня затекли, пальцы не шевелились. Я стояла, разминая ладони, а он сидел и молча за мной наблюдал. Потом я снова повернулась к нему лицом.
Так продолжалось довольно долго.
— Отойди назад, — наконец сказал он. Я испуганно сделала два коротких шажка назад; за спиной у меня находилось это громадное чудовище.
— Взять ее! — внезапно по-гориански крикнул этот артист животному.
Чудовище мгновенно вскочило и рванулось ко мне. Я оглянулась. Его мощные челюсти распахнулись, шерсть встала дыбом, а длинные, увенчанные кривыми когтями лапы потянулись к моему лицу. В полутьме домика ярко сверкнули его хищные зубы и налитые кровью глаза.
Охваченная ужасом, я с воплем бросилась в дальний угол комнаты и забилась там, дрожа и выставив навстречу чудовищу руки.
— Не бойся, — спокойным голосом произнес мужчина.
Я едва не лишилась чувств от страха.
— Не бойся, — повторил он.
— Что вы от меня хотите?! — закричала я.-Что вам нужно? — забормотала я тише, не в силах справиться с дрожью. — Что? Что вы хотите?
— Мисс Бринтон, горианцы — варвары. Они эксплуатируют вашу природную скромность, — вдруг заявил этот непонятный мне человек.
В его голосе звучала совершенно не соответствующая его поведению доброта, забота и понимание. Он говорил, словно извиняясь за тот мир, в котором я оказалась.
Я глядела на него в каком-то оцепенении.
Он стоял посреди комнаты, возле скамеечки, и держал в руках длинную накидку из ярко-красного полупрозрачного шелка с тонким пояском и высоким, отделанным парчой и вышитым золотом воротником.
— Прошу вас, мисс, — подозвал он меня приглашающим жестом.
— Это мне? — пробормотала я и, осторожно приблизившись, повернулась к нему спиной. Он надел на меня накидку и помог завязать поясок.
Мне были хорошо известны подобные одежды.
— Это вам, — он утвердительно кивнул головой.
Я посмотрела на него. У меня, рабыни, не могло быть ничего своего. Наоборот, это я могла принадлежать кому-то.
— Этот наряд вам очень к лицу, — отметил артист. Я застегнула высокий воротник и снова почувствовала себя женщиной, а не какой-нибудь вещью.
— Вы очень хорошенькая, мисс Бринтон, — учтиво произнес низкорослый.
Он снова направился в дальний угол комнаты и принес оттуда длинный низкий стол и еще одну скамеечку.
Поставив их рядом, он жестом пригласил меня присесть и сам придвинул мне скамеечку.
Устроившись за столом, я молча наблюдала, как он подбрасывает в печь еще одно полено.
Животное уже лежало свернувшись на своей соломенной подстилке. Глаза его были закрыты, но оно, по-видимому, не спало. Время от времени оно ворочалось, зевало или чесало лапами спину.
— Сигарету? — предложил хозяин. Я посмотрела на него с удивлением.
— Да, пожалуйста, — ответила я.
Из маленького золоченого ящичка он достал две сигареты. Они были того сорта, который я курила на Земле. Мужчина зажег тонкую изящную спичку, дал прикурить от нее мне, прикурил сам и выбросил спичку в печь.
Я затянулась горьковатым дымом. Руки у меня дрожали.
— Вы взволнованы? — поинтересовался он.
— Верните меня на Землю, — прошептала я.
— Разве вы не догадываетесь, для чего были доставлены в этот мир?
— Пожалуйста, прошу вас, — умоляющим голосом попросила я.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Я вам заплачу сколько нужно, — пообещала я.
— Деньги?
— Да! Сколько хотите!
— Деньги — это такая чепуха. Сердце у меня тоскливо заныло.
— Да вы курите, — напомнил хозяин. Я поднесла сигарету к губам.
— В то утро, когда вы проснулись и увидели клеймо у себя на теле, вы были удивлены? — поинтересовался мой визави.
— Да, — пробормотала я; рука у меня непроизвольно потянулась к скрытой шелковой накидкой отметине.
— Может, вам любопытно узнать, как это было сделано?
— Да.
— Приспособление для проставления клейма не больше этой коробочки, — указал он золоченую сигаретницу. — В рукоятке у него расположен нагревающий элемент, раскаляющий металлическое клеймо. Включается и выключается он, как обычный карманный фонарик, а разогревает поверхность клейма до нужной температуры всего за пять секунд.
— Я ничего не почувствовала, — призналась я.
— Вам сделали анестезирующую инъекцию, — сообщил он.
— Вот как?
— Да. Лично я считаю, что на женщине лучше ставить клеймо, когда она находится без сознания. Психологическое воздействие дает более впечатляющие результаты, нежели простая боль.
Я не нашла что ответить.
— Для залечивания раны была использована целебная мазь. Она лечит быстро и не оставляет следов. Таким образом, — он посмотрел на меня с неприязнью, — вы легли спать свободной женщиной, а проснулись рабыней.
— А ошейник? — спросила я. — Как вы надели на меня ошейник?
— Это было совсем просто, — ответил артист. — Вы лежали перед зеркалом без сознания. Мы вошли в вашу комнату с террасы. — Он посмотрел на меня и усмехнулся. — Надеть на женщину ошейник несложно.