ГЛАВА 12
— Земля, земля! — Коша прыгал по площадке на мачте и орал не переставая.
Впередсмотрящий только улыбался, стоя рядом и наблюдая за чешуйчиком.
— Ди, там земля! — Коша камнем упал вниз, резко затормозив крыльями только у самой палубы и зависнув на уровне моего носа.
— Я поняла. — Скупой кивок и заинтересованный взгляд туда, где на горизонте показалась едва заметная темная полоска суши.
Коша сел на перила рядом со мной и тоже туда уставился.
— Как считаешь, что там?
Легкое пожатие плечами. Я не провидица, чтобы отвечать на такие вопросы.
Неслышно подошел Пашка и встал рядом, облокотившись о перила и изучая воду у кормы.
— Тебя капитан зовет, говорит, пришло время оплаты.
Я поморщилась, уже успела забыть.
— Я с тобой! — вызвался дракончик, но Пашка поймал его еще на взлете.
— Нет, — покачала я головой, пока Коша кусал Пашу, — я разберусь сама.
Дракончик прекратил кусаться и угрюмо посмотрел мне вслед.
Каюта капитана была довольно уютной, пол застелен коврами и шкурами, у дальней стены стоит кровать с мягким пестрым покрывалом, а в центре царит огромный заваленный бумагами и картами дубовый стол с недоеденным завтраком. Над столом — тяжелая железная люстра с полуобгоревшими свечами, сейчас не зажженными.
Капитан сидел за столом, но, когда я вошла, тут же встал и с широкой улыбкой вышел ко мне, разведя руки в стороны. Я от объятий уклонилась и без предисловий вынула из кармана потрепанного вида лампу, молча сунула ее в огромные руки капитана и так же молча вышла. Джинну то, что он должен делать, я шепнула еще раньше, пока шла в каюту.
Друзья стояли там, где я их оставила, и выжидательно смотрели на меня.
— Будем ждать, — объявила я и села на перила, перекинув ноги за борт.
Коша забрался ко мне на колени, а Паша сел лицом к капитанской каюте, ожидая, что будет дальше. Так мы сидели минут десять, а потом раздались жуткие вопли, и мы, не сговариваясь, вскочили и побежали в каюту.
На столе стояла потрепанная лампа, а в углу плакал капитан. На первый взгляд в каюте ничего не изменилось. Я подошла к капитану и затеребила его за плечо.
— Что случилось?
Паша молча убрал лампу в карман.
— Я загадал желание. — Голос, гулкий и будто чужой, шел из-под плотно сомкнутых рук, которыми капитан закрывал лицо.
— И что ты пожелал? — Я решила не «выкать» в такой момент.
— Вечную жизнь.
Я поморщилась. Люди такие дураки, ну вот зачем ему вечная жизнь? Он же свихнется.
— А чего ревешь? — решил все-таки вмешаться Коша.
Капитан медленно отвел руки от лица и взглянул на нас. Я вздрогнула. Лицо обуглено, век нет, но глаза уцелели, а из-под верхней губы выпирают длинные и тонкие клыки вампира. Что ж, он и впрямь будет жить вечно.
Паша подошел к иллюминатору и зашторил его, в каюте воцарился полумрак. Капитан медленно и осторожно выполз из тени шкафа, куда упал от дикой боли на горящем под лучами солнца лице. Он встал и неуверенно огляделся. Мы все трое рефлекторно сделали шаг назад, уж слишком пугающим был его новый взгляд.
— Ты этого хотел? — Слова вылетали из моего горла с хрипом, мучительно хотелось создать пульсар и вмазать по этой вечно мертвой физиономии, чтоб до пепла, чтоб навсегда.
— Нет. — Он опустил голову, понимая, как я могу среагировать на его прямой взгляд. — Я не хотел. Верни мне жизнь, ведьма.
— Этого я сделать не могу, это может сделать только джинн, но какой мне толк тратить на тебя последнее желание?
Он смотрел на носки своих сапог.
— Я могу просто показать тебя команде, и она сама раздерет вампира на части, сделав за меня всю работу. Ты ведь знаешь, как относятся к нежити на кораблях, едва берег скрывается за нитью горизонта. Новообращенного, а не потомственного вампира просто из чистого страха разорвут на куски. Ты же не сможешь контролировать свой голод!
Дрожь прошла по мертвому телу, он еще ниже опустил голову и глухо обронил:
— Проси что хочешь.
— А у меня все есть.
Он молчал, а я злилась и злилась, чувствуя почти физическое отвращение к существу, стоящему передо мной. И никакие доводы разума типа «он не хотел» или «это джинн виноват» не помогали. Я подошла к Паше, вытащила у него из кармана лампу и сунула ее в уже когтистые руки капитана. Он сжал ее так крепко, будто боялся, что она исчезнет, растворится в воздухе. Развернувшись, я вышла из каюты и хлопнула за собой дверью. Коша с Пашей остались внутри — проследить за тем, чтобы на этот раз все прошло как надо.
Вскоре они вышли. Капитан вновь был человеком, на его лице не осталось и следа от недавних ожогов, а лампы в руках у Паши уже не было. Что ж, она свое отслужила, да и все равно я не люблю мощное чуждое мне волшебство, так как не понимаю его.
— Спасибо. — Голос капитана был сух и холоден, но, оглянувшись, я увидела на его лице бурю эмоций. — Я доставлю вас в единственный известный мне порт, хоть он и далеко от места предполагаемой первоначально высадки.
Я кивнула и снова отвернулась к все более четко проявляющейся линии берега. Капитан ушел, а Паша и Коша сели рядом со мной на перила. Пашка тоже свесил ноги за борт, усадив Кошу между нами, правда, тот все равно перебрался ко мне на колени, уютно свернувшись и с интересом наблюдая за резвящимися под водой рыбками, изредка выпрыгивающими из нее и сверкающими на солнце разноцветными спинками. — На нос падали горячие лучи солнца, а волосы теребил ветер, стараясь занавесить ими лицо.