Ничего.
— Ну ладно — это возможно, а куда? — с внезапно вернувшимся на свое положенное природой место и бешено заколотившимся сердцем он закрыл глаза. Медленно, старательно, как десятки раз тренировался, он вобрал в себя всю свою ауру и прислушался.
Медленно, старательно, как десятки раз тренировался, он вобрал в себя всю свою ауру и прислушался. Этому учили на занятиях, ибо такой способ годился и для того, чтобы хоть на время стать неотличимым от простого смертного, и для того, чтобы максимально повысить свою чувствительность — позволить миру войти в тебя.
Молодой маг раскинул руки в стороны и, не открывая глаз, стал медленно поворачиваться на месте, прислушиваясь к малейшим отличиям. Наконец, когда еле заметное нечто не без колебаний было выбрано единственно возможным направлением, он открыл глаза и с обливающейся холодным потом спиной сделал три коротких шага в ту сторону.
Ничего. Проклятие на этих демонов!
Valle совсем уже собрался было послать все к Падшему и уйти, но вспомнил о своей забытой на камне трубке. Повернувшись туда, чтобы забрать ее, он застыл. Смотрел несколько долгих и показавшихся вечными мигов, а затем на его лицо с уже чуть отросшей щетиной выползла злая улыбка.
— Все-таки я уел вас… Ну, и не умница я после такого?
Вместо едва виднеющихся над опавшими листьями каменных верхушек валуны торчали теперь чуть ли не до пояса высотой, и почему-то очень хотелось пройти вот туда, меж двух самых больших, чуть раздвинувшихся в стороны и открывших меж собой вполне приличный проход… куда?
Заклинания, посланные вперед, опять вернулись ни с чем. Почесав противно скрипнувший под ногтями подбородок, человек шагнул вперед, однако передумал и все-таки послал туда наспех наколдованного магического двойника…
От жаркой вспышки едва не выжгло глаза, а целый и невредимый чернокнижник осклабился в понимающей усмешке. Он подошел поближе, быстро, но внимательно осмотрел выстроившиеся словно в шеренгу камни.
— А пойдем мы вот сюда. И только сюда, а то и впрямь костей не соберешь! — и шагнул вперед, в последний момент зажмурив все-таки глаза. Остановился, осмотрелся.
— А все-таки проход! Ну что ж, посмотрим…
Через десяток шагов он вышел . Вышел и в буквальном, и в магическом смысле. Вывалился в нормальный мир… только тут стояло лето.
Valle прислушался к своим ощущениям и вдруг почувствовал, что этот мир тянется к нему. Тянется, словно потерявшийся щенок, вертя хвостиком и счастливо повизгивая.
А почему бы и нет?
И молодой маг открылся . Полностью распахнул свое магическое естество, впуская в себя этот радостный и чистый мир, и даря ему всего себя. Две силы встретились — и слились, жадно познавая друг друга и сливаясь в упоительном единстве…
Да, да! ДА!!!
Молодой маг лежал на беззаботно расстеленном прямо в траве черном плаще. Новым зрением он осматривал ласково и преданно раскрывающиеся перед ним пространства. Пусть этот мир не так велик — всего лиг десять в длину и ширину — но он отныне мой, и только мой. По моему желанию здесь отныне будет вставать и садиться солнце; я буду решать, какая нужна погода и какие ветры задуют над этой землей. Лето ли, зима — все это подвластно мне!
Опомнившись, Valle проморгался, отплевываясь от снежного заряда, что швырнул ему в лицо враз поднявшийся ледяной буран.
— Пожалуй, с погодой я переборщил, — проворчал он и вернул все на место. Несколько мигов следил, как из-под засыпанного снегом кустика жимолости выбирается под ласковый свет солнца сбитая с толку, обиженно гудящая пчела, и не сдержал улыбки.
Нет, все-таки это чудо!
***
Взбегая по беломраморным ступеням Императорского дворца, едва не шатающийся от усталости молодой чернокнижник с постепенно растущим беспокойством ощущал на себе любопытные, боязливые и какие-то ускользающие взгляды.
В полночь его разбудил запыленный, запыхавшийся гонец и приказал немедля прибыть к его величеству.
Уже седьмица прошла с тех пор, как Valle открыл проход в новый мир, и ни минуты бодрствования он не потратил зря. Туда были принесены саженцы фруктовых деревьев, целая коллекция живых птиц, ежей и белок, за немалые деньги собранная любопытными, но исполнительными егерями. По принципу каждой твари — по паре, и не по одной.
Деревья принялись, сразу почуяв весну, а живность с прямо-таки заразительным энтузиазмом принялась осваивать лес, раскинувшийся вокруг имеющегося в центре мирка озера. К немалому удивлению молодого волшебника, в самом озере оказалось полно рыбы и впечатляющая компания ленивых, непуганых лягушек. Но, по здравому размышлению, он решил не забивать себе голову еще и этим, и продолжил приводить мир в соответствие со своими понятиями.
И вот, когда его маленькие владения уже приобрели очертания законченности, последовал срочный вызов Императора. Ломая себе голову, что за спешка и отчего на него так странно посматривают, в самый ранний с точки зрения этикета час он, чуть волнуясь, вошел в кабинет повелителя Империи.
— Да, ваше величество, я отрицаю все это! — чуть звенящим от сдерживаемой ярости голосом проговорил молодой маг, небрежно бросив на стол кабинета стопку исписанных аккуратным убористым почерком листов.