Она снова осмотрела результаты своей деятельности, улыбнулась. След втягивается в долину с той стороны и проходит насквозь к этому выходу из каменного мешка. Но вот пересечь-то долину нет ну ни малейшей возможности. По правде говоря, эльфка и сама на миг задумалась — а как бы она сама, даже зная о ловушке, сумела бы ее преодолеть? Ну нет, в такую передрягу лучше не попадать — даже она не смогла бы!
— Ну, и где теперь Белерон? Даже и гробница его в пыль рассыпалась. А я вот она. Я умею ждать — и здесь, у этой мышеловки мы с тобой вместе подождем нашего глупого, черного-пречерного мыша…
Не без облегчения свалив с плеча тело все еще бесчувственного эльфа прямо в лениво плещущееся мелководье, Valle утер с лица честный трудовой пот и огляделся.
— Ну и как ты без меня тут поживал, мой маленький мир?
Судя по всему, мир поживал вполне неплохо. Хоть и ластился сейчас к своему повелителю, а выглядел все же весьма и весьма привлекательно. Сад, через который молодой чернокнижник пронес свою ношу, буйно разросся, и теперь нежно белел лепестками цветущих деревьев.
А озеро у ног, лес с медно-рыжими величавыми соснами и нахальными белками, окутанная нежной зеленью невысокая гора — все оказалось едва ли не лучше прежнего.
— Вот и прекрасно, — Valle не смог удержаться от нежной улыбки при виде такой тихой и мирной прелести.
Наклонившись, он брызнул водой в лицо Гэлронда. Тот застонал, заворочался, поднимая на озерной глади мелкую рябь, и наконец открыл закатившиеся глаза. Сел прямо на мелководье, очумело потряс головой и осмотрелся.
Молодой человек снисходительно смотрел на него, прекрасно заметив, что после снятия ошейника перворожденный постоянно пользуется своей Силой — словно изголодавшийся изможденный узник все время ест, ест и никак не может остановиться. А эльф огляделся, зачем-то потрогал пальцем воду, и только потом осторожно поднялся на ноги.
— Это больше похоже на тихое и прелестное местечко, нежели на тайное убежище чернокнижника, — заметил он и осторожно ощупал голову. — Чтоб я еще раз поверил хумансу?… да никогда.
Мир слегка улыбнулся, когда эльф не без некоторых колебаний попытался убрать синяк на голове, но все же позволил тому сделать это, ревниво посматривая на магию чужака. А на точеном лице Гэлронда недоуменно разлилось смятение.
— Много я мест повидал, но это совсем ни на что не похоже.
Эльф шагнул к сосне, чуть наклонившейся над берегом озера и глядящейся в его воды. Положил ладонь на ствол, пошептал что-то. Ничего не произошло, лишь на плечо перворожденного упала старая шишка да где-то вверху насмешливо зацокала белка.
Он обернулся, и на открытом лице его страх мешался с недоверием. Еще бы — любимые дети природы, и вдруг мир совершенно, я бы сказал, наплевательски отнесся к Гэлронду, мягко фыркнув в ответ на его потуги.
— Так не бывает, — он ухватился за свою остроухую голову, пытаясь хоть что-то понять.
Чернокнижник вновь улыбнулся. Хотел было закурить свою неразлучную трубку, но затем подумал, что перед предстоящим делом не худо бы сначала подкрепить силы.
— Вот это и есть то место, где тебя не достанут, — и, шагнув пару раз от берега, всмотрелся в воду.
Миг — другой, и к ногам его подплыли несколько довольно крупных рыбин. Бесцеремонно подхватив их и выбросив на песок, молодой маг повернулся к удивленно наблюдающему за его действиями Гэлронду.
— Не одних эльфов жалует светлейшая Миллика, а здесь я сам себе хозяин. Ладно, хватит сопли по острым ушам размазывать, давай соорудим чего поесть, — он намеренно допустил чуть грубости, дабы вышибить из головы эльфа ненужные мысли и побыстрее настроить на более практичный лад.
Солнце уже стало прятаться за лесные кроны, ничуть не озаботясь тем фактом, что его собрат в большом мире только-только взошел, а двое путешественников уже выхлебали котелок сваренного с кореньями и лесными травами грибного супа, да и от запеченных над угольями рыбин остались только косточки. Блаженно потянувшись от переполняющего ощущения сытости, эльф наконец-то поверил. Поверил, хотя по инерции продолжал бубнить — дескать, такого не бывает. Уж некромансера-то мир должен все равно избегать, и хоть ты тресни.
Он даже на пробу обежал по кругу небольшой кусок вырванной из реальности земли, стараясь пореже нарываться на весьма неприятное ощущение — когда пытаешься пересечь невидимую границу, то неведомым и самым неприятным для самолюбия образом вдруг обнаруживаешь себя шагающим в строго противоположную сторону. А именно, к центру маленького мира, где на берегу небольшого озера у прогоревшего костра за философскими раздумьями дымит своей трубкой этот непонятный хумансовский маг.
— Ладно, Гэлронд, — Valle встал, выбил о корень трубку.
— Ладно, Гэлронд, — Valle встал, выбил о корень трубку. — С голоду не помрешь? Если я не вернусь, за пару лет разберешься, что тут к чему. Хотя я тебя тут столько держать не собираюсь.
Намек был весьма прозрачен — хоть тут и воздух, природа, то да се, а все же точно та же клетка, что и раньше. Разве что куда более просторная и комфортабельная.
Целитель пожал плечами. Залез по колена в воду, приложил к поверхности озера ладони, сосредоточился. Прошло не так уж мало мигов, а рыба к рыбаку приплыть и не подумала. Правда, по штанине одежды, на глазок извлеченной для бывшего узника из магического кармана, вылезли наверх двое большущих раков. Бестолково и угрожающе размахивая клешнями и длинными усами, они некоторое время подслеповато на ярком свету всматривались в эльфа.