Но тут оказалось, что бывший флотский отнюдь не выдохся. Уцепив за бороду испуганно вжавшего голову в широкие плечи старейшину гномов, наместник просто перевёл сбитое дыхание и разразился опять.
— Да ты ж… пи-ип!.. (сукин сын, в общем), провёл самый натуральный чёрный обряд пи-ип! и вызвал из-под земли грёбаных и ахнутых… пи-ип!.. пи-ип!..
Не без сожаления прервав словоизлияния наместника, вдумчиво и доходчиво объясняющего гному, почему тот кретин да мерзавец и отчего это безнадёжно, всё же пришедший от этой сцены в хорошее настроение Valle передал наказ Императора сопроводить эту банду отъявленных гномьих некромантов в нужное место и немного приглядеть за ними.
— Не признали, барон? — наместник так сердечно поздоровался с прибывшим, словно для него не существовало ровным счётом никаких суеверий в общении с чернокнижником.
Valle пригляделся, старательно послав подальше назойливую мечту завалиться и проспать во славу Императора квадрансов этак с полсотни. Хм-м… физиономия определённо знакомая, но что-то такого рыцаря полного ранга с гербом он в своей памяти решительно не находил. И лишь присмотревшись Истинным Зрением, вспомнил — где видел такую сущность.
— Мичман Трилим? Давненько не виделись, — он сердечно пожал протянутую руку. — А как ваша…
Он вовремя спохватился, так и не назвав имени «Люсинда». Эх, а ведь симпатичная девчонка обреталась при тогда ещё молодом флотском офицере… Однако оказалось, что нынче флаг-капитан в отставке и рыцарь Его Величества таки женился на дочери известного контрабандиста. Правда, тестя портовые сыскари в конце концов изловили и совсем уж определили было за прошлые заслуги поплясать в конопляной петле, но зять его выручил — хоть и пришлось из-за этого с морской службой расстаться. Ну, а Имперская канцелярия да Генеральный Штаб своё дело знают туго — ведь хорошие ребята, прошедшие непростую флотскую школу и имеющие на груди целый иконостас наград, на дороге не валяются.
Оттого-то, с блеском провернув пару деликатных операций, о коих и сам Император всех подробностей не ведает, бывший морской офицер получил рыцарский титул и должность Наместника пусть и не в самой престижной провинции… но чёрт возьми — жизнь и служба только начинаются! Так что, обласканный судьбой Трилим теперь перспективный молодой дворянин и счастливый отец пары детишек.
Поговорив ещё немного, вспомнив былые совместные эскапады, Valle всё же почувствовал, как усталость навалилась с удвоенной силой. Сердечно распрощавшись с бывшим морским офицером и пообещав не пропадать, он жестом завернул отъехавшую было телегу, на коей друиды и маги привезли свои причиндалы — скрывать и разравнивать следы его собственной работы.
— Не облезете, — на пределе сил, чувствуя как сами собой закрываются глаза, а сознание так и норовит уплыть в мутное забытьё, он забрался на наваленное внутрь сено. — Эй, кто там старший у гномов? Поехали… как рассветает, будите…
Взгляд упрямо сползал отчего-то вправо. Словно кружилась не то, чтобы голова, а весь мутный и смазанный на рассвете мир норовил самым подлым образом уехать вбок.
Ибо молодой чернокнижник находился в самом нераспрекрасном состоянии «поднять подняли, но разбудить не смогли».
— Вот смотри, — он говорил каким-то ломким, сухим, совсем не своим голосом. — Левее холма, где два белых духа земли пляшут над долиной, там совсем неглубоко уголь есть…
Гномий старейшина, хоть и слушал чрезвычайно внимательно, но от удивления и изумления вынужден оказался заткнуть себе рот собственной бородой — чтоб не заорать на весь белый свет «спасите, люди добрые!». Ибо шатающийся полусонный некромансер, раздающий указания гномам, что где под землёй обретается, это чудо, равного коему, пожалуй и не сыскать.
— А с той стороны, где трава вроде как хмарью подёрнулась, — рука Valle сама собой, словно чужая, указала почти в противоположную сторону. — Там хорошие пласты соли. Цена ей вроде и не очень, да везти-то издалека приходится.
— Зато прямо под ногами, — нога молодого барона топнула по ещё блистающей утренней росой траве. — Тут как раз крепкий известняк да мел, самое место начинать вам работы.
Гном судорожно проглотил вопрос насчёт того, откуда чернокнижнику знать тайны подгорного племени, а сам внимал чрезвычайно внимательно, если не сказать благоговейно — ибо по всему выходило, что магик этот, хоть и чёрный, но место и впрямь нашёл очень даже нешутейное. Знакомое это состояние, ох как знакомое — вроде как на грани меж сном и явью, но в уста твои не иначе как кто из бессмертных слова вкладывает. Всё сбывается.
Старейшина ещё раз огляделся. А ведь похоже, очень похоже — сбоку глинистые пласты, значит тут и самое место…
— А с той стороны хребта руды железные есть, и очень даже неплохие, — похоже, в это утро и в таком состоянии от разошедшегося в трансе мага и вовсе никаких секретов не было. — Хоть там и территория соседнего баронства — но если вы втихомолку снизу подкопаетесь, никто и знать не будет.
Знамо дело, не злато-серебро. Только в пограничье они и в понюшку табака не ценятся — с жаром сообразил коротышка-гном. А железная руда, да уголёк и присадки известняковые! Да соль, что в лихую годину подороже всего встанет… В волнении едва не выщипав собственную бороду, подгорный знаток который раз уж облился потом. Ведь как пить дать — истину бает этот магик, хучь и чернокнижник. Работы гномы не боятся, лишь бы не пустую породу кайлом и долотом бить.