И как-то само собой подразумевалось, что следующим первосвященником будет Иоханан бар-Зекхарья по прозвищу Исправитель, которого пока что не могут найти, но человек ведь не иголка, и рано или поздно — ну, может быть, через месяц…
Меж тем по городам поставлены были особые ящики во многих местах, куда можно было просто бросить монетку на царство, и об этом гласила надпись над ящиком. Когда после первой седмицы ящики вскрыли, по всей земле оказалось в них триста с небольшим шекелей серебра и примерно равное по стоимости количество латунных монет; люди, как обычно, посчитали, что облегчение их жизни произошло само собой, тогда как в любом ухудшении всегда виновна власть. Иешуа расстроился, но виду не подал. Ящики вернулись на свои места, только теперь они предназначены были для советов царю. Можно было дать любой совет и внести любое предложение, предварительно заплатив за кусочек особого папируса два динария. Одновременно с этим по всем городам организована была лотерея, где предполагался как огромный выигрыш, и не обязательно денежный, так и крупный проигрыш; идею ее подсказал Филарет, знавший, что такое используют в Бабилонии, когда нужно быстро собрать средства на какое-нибудь благое дело; и это сработало, лотерея имела просто невероятный успех.
За одну седмицу казна, которой ведал Иегуда, пополнилась почти двумя миллионами динариев.
Впрочем, деньги и уходили стремительно…
Ежедневно Иешуа три или четыре часа высиживал в судах, которые происходили на площади вблизи Сионских ворот, откуда недавно убрали торговые ряды. По закону, судьей мог быть любой человек, к которому спорящие обращались за разрешением их спора. Поначалу места этих собраний — а послушать суд Иешуа приходило много сотен людей, и площади всегда было мало, — оцепляли римские солдаты и храмовые стражники; но вскоре солдаты перестали появляться.
Иешуа судил просто: по справедливости и по тем толкованиям законов, что были в старых книгах. Он никого никогда не приговаривал к увечью, что было распространено в других судах, сказав однажды, что «око за око» — это значит, что причинивший зло должен предоставить раба-поводыря потерпевшему, и «зуб за зуб» — купить ему молодую рабыню, которая станет пережевывать пищу; ибо все остальное — бессмысленно и богопротивно.
По дороге от дома Марии к судной площади он проходил по городу и много разговаривал с людьми, но там не принимал от них прошений и просьб, говоря, что для этого у него есть помощники, более сведущие, чем он сам…
Одним из этих помощников была я.
Глава 27
Не самое, наверное, интересное — читать рассказ о повседневной работе, тем более что работа эта связана с разбором бесконечных однообразнейших женских жалоб на мужей, отцов и братьев. Я пошла на это потому лишь, что рассчитывала из разговоров и из новых знакомств выцедить хоть какие-то крохи знаний о том, где может находиться Иоханан, какова его судьба.
Женщины знают даже больше, чем рабы. Но увы…
Когда я отчаялась добиться чего-то в Иерушалайме, я попросилась у Иешуа поехать с той же целью в Иерихон и в Перею.
Он согласился, но попросил меня прежде сопроводить Оронта в недолгой поездке — два или три дня — по нескольким селениям южнее Иерихона; там-де может таиться и вызревать угроза для всего царства.
Я буду расспрашивать всех о моем пропавшем муже, Оронт — прислушиваться и понимать.
О так называемых Дамасских землях, лежащих от впадения Иордана в Асфальтовое озеро и дальше, до Вади Мураббахат по западному берегу озера и почти до наббатийской границы по восточному, знают все, но знают очень мало. Это почти край мира, забытый угол. Когда-то там обосновались первые асаи, распахивающие под поля многочисленные террасы; на своих мозолистых спинах они перенесли наверх неисчислимое количество плодородного иорданского ила. На самых узких террасах или в расщелинах они выращивали оливковые деревья; на склонах, поросших густым кустарником и колючками, паслись козы.
Другая жизнь здесь началась во времена Александра Янная, когда среди скал обнаружились гематитовые пласты, и вскоре благодаря сугудским, наббатийским и тейманским мастерам эта область стала одним из центров железоделанья. Говорят, в лучшие времена здесь пылало до ста горнов. Говорят же, что именно здесь широко применялось производство клинков из скрученных разнородных полос; в большом же Дамаске таких никогда не делали, потому что их дешевое железо не приспособлено для подобной ковки.
Ирод благосклонно относился к асаям, как и к прочим разноверам; однако те, внимая своим пророкам, постепенно отстроили старые крепости в теснинах, ковали оружие и тренировали бойцов; я знаю, что Иешуа для подготовки своих панкратиоников использовал кое-что и из воинских практик асаев; но те тренировались многие годы, оттачивая свое искусство, у Иешуа времени было значительно меньше.
Потом говорили, что асаи в большинстве своем смешались с зелотами, и «праведные» асаев сделались начальниками ревнителей.
Потом говорили, что асаи в большинстве своем смешались с зелотами, и «праведные» асаев сделались начальниками ревнителей. Да, на мой взгляд, так или примерно в конце концов все и произошло; другое дело, что сам процесс был долгим и запутанным и напоминал скорее борьбу двух змей, каждая из которых вцепилась в хвост другой и медленно его заглатывала.