Несколько человек остановились неподалеку — все в таких же отблескивающих комбинезонах, как и знакомые монтажники. Глядя на них, Кедрин вдруг вспомнил о продранных коленях: до сих пор было не до туалета. Пришедшие, задрав головы, полюбовались на глайнер, потом один из них, ослепительно рыжий, сказал:
— Вот назидательное зрелище из той романтической эпохи, когда летали со шлейфовыми двигателями. Спорю, что на нем стоят «Винды». Как ты думаешь, романтик?
— Думаю, — ответил черноглазый романтик, — что на Трансцербере скоро начнут строить постоянную станцию.
Как ты думаешь, романтик?
— Думаю, — ответил черноглазый романтик, — что на Трансцербере скоро начнут строить постоянную станцию. Окраина системы, без станции не обойтись. Надо бы туда попасть.
— Фантазируешь…
— Это что! Я вот встречал одного. Представляете — сидит, читает. Глаза горят, ерошит волосы, топает ногами — аж сбивает курс. Я заглянул — ну, конечно, роман об автофиксации в пятом линейном измерении, фантастика, подвиги… Читает и воображает себя героем. А шли-то всего регулярным рейсом к Марсу, пилот от тоски спал вторые сутки подряд и будить не велел, пока живы автоматы.
— А у Лобова автоматы полетели. Там теперь не до сна.
Наступило молчание, потом кто-то сказал:
— Ладно. Заправим это чудо техники.
— Заправим… А посадил он его классно.
— Да. Искусство посадки исчезает.
— Давайте заправлять. Скоро смена.
— Подключай… Я ходил с Лобовым. Чем хуже, тем он веселее. Но строгий капитан. От и до. По инструкции.
— Дай давление. Ты там открыл горловины?
— Открыл… Да, Лобову не повезло. Мак с ним пилотом. Вторым.
— Есть прокачка!.. Слушай, а чертовщина с запахом — это в твою смену было? Что это — отравляющее вещество, что ли? Да еще в пустоте.
— Смена моя, но сам я в это время сидел на контроле. Карло вышел в пространство, потерял сознание и налетел на пузырь. Хорошо еще, что скваммер выдержал… Курт, давай дозатор.
— Я даю дозатор. Может быть, это было не в пустоте, а в баллонах?
— Проверили баллоны. Нормальная смесь. Внимание! Даю поток.
Кедрин прислушивался, все это было интересно — и разговоры, и суставчатая труба, выползшая из-под пола и дотянувшаяся до корабля, и люди, управляющие трубой и связанными с нею механизмами. Заправка вручную… Автоматика — сложный механизм, все шестерни которого находятся в точном взаимодействии и зацеплении. Стоит одну из них заменить на нестандартную, и механизм прекратит работу. Здесь так и случилось: на спутник попал необычный для этих мест корабль — и приходится заправлять его вручную. Не будь людей — корабль вообще нельзя было бы заправить, пришлось бы везти автоматы с Земли. Еще звено в цепи нарушений.
Кедрин стоял, но монтажники не обращали на него внимания. Только один из них покосился и сказал: «Пассажир…» Что же, понятно: комбинезона на нем не было, а значок лежал в кармане.
Пассажир, ну а что дальше? Самое разумное — вернуться на корабль, который наверняка скоро уйдет на Землю. Но раз уж так далеко завело его желание поговорить с Ирэн, то стоит дождаться, пока этот разговор произойдет. Кедрин попытался вспомнить: в каком направлении она ушла? Кажется, в том, откуда сейчас приближается кто-то… Чего он хочет?
3
Маленький, плотный человечек подошел к нему. Казалось, он был в шапке, но это лоб могуче нависал над лицом, и поэтому лицо казалось маленьким. Совсем уж крохотный рот вежливо улыбался. Человек внимательно оглядел Кедрина, и Кедрин снова вспомнил об испорченных брюках. Однако тот не обратил на них внимания.
— Вы не с глайнера? — спросил он.
— Да.
— А кто там еще прилетел — кто-то с десятого спутника? Шеф-монтер просил передать, чтобы он не уходил: через полчаса пойдет грузовик на одиннадцатый, шеф договорился — его подбросят.
Кедрин молчал, не зная, что ответить.
— Командир корабля сказал, что это вы. Он ошибся, а? Я видел, как вы спускались; вы же никогда вообще не бывали на спутнике. Это сразу чувствуется.
Говорящий вновь оглядел Кедрина.
— Ну, так что вы мне скажете?
— Это я, — нехотя признался Кедрин. — Но я не с десятого…
— Ну да, вы вообще не с Пояса, это ясно. Но почему тогда Велигай сказал, что вы с десятого?
— Произошло недоразумение…
— Ага. А кто же вы вообще?
— Я с Земли. Из института…
— С Земли — это я понимаю, что с Земли… — задумчиво произнес человек и в третий раз оглядел Кедрина. — Ну так идемте.
— Куда?
— К Велигаю, естественно. Он — начальник Пояса, он еще и шеф-монтер, и вас тоже привез он, пусть сам и думает, что с вами теперь делать. Я же не могу все решать один — хватит мне несчастья с Лобовым. — Он неожиданно виновато взглянул на Кедрина. — Ведь это все из-за меня…
— Каким образом?
— Меня зовут Герн, и это я открыл этот проклятый Трансцербер. Но разве я мог знать, что у них полетит реактор? Так вы идете или вас надо нести?
Они шли по залу, по гулкому полу. Кедрин старался ступать осторожно; ему казалось: ступи посильнее — и громкое эхо разнесется по всему огромному цилиндру. Герн шел, чуть раскачиваясь, его шаги совсем не были слышны. Потом лифт долго нес их вниз. Они вышли в длинный коридор. И спереди, и сзади он плавно загибался, уходил вверх, и Кедрин понял, что они находятся уже в одном из тороидов. Пройдя метров пятьдесят, Герн остановился возле какой-то двери.