Прочитав ленту, Велигай аккуратно свернул ее, сунул в карман комбинезона и застегнул карман. Затем он легко поднял из кресла свое угловатое, сутулое тело.
— Что-то непонятное; нелепое сообщение, — сказал он, обращаясь ко всем сразу, и все головы повернулись как по команде. — Коротко и неясно. И угораздило меня потерять микро. Оказывается, меня еще целые сутки после этого пробовали вызывать… Потерял жетон. А в фотограмме много ли напишешь? Какой-то запах появился.
— Коротко и неясно. И угораздило меня потерять микро. Оказывается, меня еще целые сутки после этого пробовали вызывать… Потерял жетон. А в фотограмме много ли напишешь? Какой-то запах появился. Что это может означать?
— Напутали, — сердито произнес Холодовский. — Мало ли у нас путаников?
— Пишут: есть одна жертва.
— Жертва запаха? — удивился Дуглас. — О нет, это неправдоподобно. Если это не запах спиртного, разумеется.
— Надо торопиться, — сказал Гур. — Разберемся на месте. Вы же знаете, какие случаются неожиданности. Может быть, нечто есть и в этой нелепице?
— Гур верен себе, — усмехнулся Холодовский. — Скажи ему, что мухи съели солнце, и он ответит: а что, возможно, в этом есть нечто…
— Где мы возьмем корабль? — спросила Ирэн, и это был наиболее деловой вопрос.
— Я сейчас думаю об этом, — сказал Холодовский. Слова прозвучали так значительно, словно корабль уже нашелся.
— Это несложно, — сказал Велигай. Он нагнулся к полу, как будто нужный им для полета в Приземелье корабль укрывался под креслом. Затем распрямился и взглянул на Кедрина.
— А что же с вами? — вслух подумал он. — Ну ладно, там перебросим вас по адресу на грузовике.
Кедрин не успел собраться с мыслями для ответа, а Велигай уже двинулся по направлению к пилотской кабине. Шаги его были широки и уверенны, словно он ступал по полу своей комнаты. Он отворил дверь к пилотам и не закрыл ее за собой — возможно, затем, чтобы потом не пересказывать остальным содержание разговора.
Так и не придумав, что ответить, Кедрин лишь усмехнулся про себя: Велигай шел к пилотской кабине с видом пирата, ведущего свой корабль, чтобы сцепиться с жертвой и взять ее на абордаж. Сравнение было нелепым; но, как сказал бы Гур, что-то есть даже и в таком сравнении.
5
В глубоких овальных креслах сидели двое. Один — тот, что выносил радиограмму, насвистывал, глядя в потолок, накручивал на палец и раскручивал болтающуюся на тонком проводе капсулу контроля за двигателями. Все равно — было написано на его лице — контролирует киберинженер, так что делать мне, в общем, нечего… Другой, с высоким залысым лбом, читал книгу, пока автоматы следили за курсом и скоростью глайнера. Были люди, упорно не признававшие микрочтения или, как они говорили, микрочтива. Одно это уже давало представление об их консерватизме, и вряд ли стоило просить такого о чем-нибудь, что не было предусмотрено правилами движения по глобальным трассам. Но Велигай решил, видимо, не углубляться в психологию.
— Вы — командир, — сказал он, обращаясь к ненавистнику микрофильмов.
— Говорят, — согласился любитель инкунабул, отводя руку с книгой. Он с интересом оглядел Велигая. — Итак?
— Вы идете на Среднеазиатский?
— Среднеазиатский приземельских орбит, — уточнил пилот. — А вы что, летите в другую сторону?
Второй сидевший в рубке прыснул. Смеялись и глаза пилота; нетрудно было понять, что летчикам просто скучно. Но Велигай пропустил ехидный вопрос мимо ушей.
— Давайте так, — сказал он. — Спрашивать буду я, вы — отвечать.
— Отвечать будет информаторий, — любезно сообщил пилот.
— Сема, будь любезен, свяжи товарища с информаторием. У меня тут, — он потряс книгой, — назревает любовная драма.
— Мне необходимо на Звездолетный пояс. Срочно. Спутник семь, монтажный.
— Что же, — доброжелательно сказал пилот, — не возражаю. Со Среднеазиатского машина уходит к поясам часов через восемь… Сема?
— Через семь сорок две.
— Через семь сорок две. А мы будем там через сорок минут. Вы успеете.
— Мне нужно быть на Звездолетном через час. Вместе с товарищами.
Сема перестал свистеть.
— Не могу помочь. Я же вас не заброшу на Пояс? У меня всего лишь стратосферная машина. Я уже не говорю, что ее ведут автоматы. Понимаете: стратосферная машина.
— Старая машина, — с расстановкой произнес Велигай.
— Старая, — так же подчеркнуто подтвердил пилот и отложил книгу. Какую-то долю секунды они смотрели друг другу в глаза, словно испытывая твердость характера.
— Их списали с орбитальных полетов, — сказал Велигай, — и передали в стратосферу год тому назад. Но двигатели остались.
— Передали, — согласился пилот. — Земля бережлива. Но на большинстве машин двигатели уже выработали ресурс и заменены на нормальные стратосферные.
— Только не у вас. У вас еще стоит Винд-семнадцать. Иначе сняли бы и группу резерва, а она же на месте.
— Я вижу, вы проводите время не только в Приземелье. Но допустим, я выйду в пространство. Автоматику там придется выключить — она-то заменена на стратосферную, будьте уверены. А дальше?
— Нас поведут маяки. Конечно, придется поработать. Но вы, похоже, способны на это.
Пилот склонил голову в ироническом поклоне.