* * *
Утром моя принцесса встала веселой и бодрой и, поглощая обильный завтрак, вновь принялась мучить меня расспросами. На сей раз ей хотелось узнать, вышибал ли кто-нибудь ее супруга с планеты — i за жульничество, подлог, контрабанду или мелкие проступки, вроде плевка в чай инспектору таможни. Мне пришлось ее разочаровать; кроме истории с шабнами, обмана с панджебским серебром и других таких же операций, я не свершил ничего героического и противозаконного. Могу сказать, я даже не крал «Цирцею», ибо в момент хищения она называлась иначе и выглядела по-иному — ведь длинный цилиндр так же не похож на короткий, как целая сигара на окурок в пепельнице.
Могу сказать, я даже не крал «Цирцею», ибо в момент хищения она называлась иначе и выглядела по-иному — ведь длинный цилиндр так же не похож на короткий, как целая сигара на окурок в пепельнице.
Шандра, пребывая в романтическом настрое, желала докопаться до причин моей лояльности.
— Все дело в моих сединах, — объяснил я. — Человек моих лет семь раз отмерит и только потом примется шарить в кобуре. И тут он вспомнит, что она пуста, а бластер — в корабельном сейфе, под тремя замками… Хорошая привычка! В девяноста девяти случаях из ста она позволяет избежать больших неприятностей.
— А кулаки? У тебя ведь есть кулаки, и ты умеешь драться! Ты мог разбить физиономию Жоффрею! — с кровожадным видом воскликнула Шандра.
— Грозный космический волк измордовал слугу Божьего… Нет, дорогая, обойдемся без таких экзекуций. Для спейстрейдера лучший способ решения всех проблем — здесь! — Я помахал своей чековой книжкой. — Хотя бывают и исключения…
Шандра насторожилась:
— Ты это о ком?
— Ну, к примеру, о Траске с «Немезиды»… Импульсивный парень, без всяких тормозов… Был оштрафован и изгнан с трех планет — с Хепера, Беовульфа и Америции… драка, дерзость, сопротивление властям, попытка справить малую нужду в стенах святого храма… еще — пьяный разгул… Впрочем, я ошибаюсь — пьянствовал не Траск, а Шард, и случилось это после того, как он похитил у Макса Джонса дубликате массы.
— Шард? Рокуэлл Шард с «Шаловливой красотки», любитель дальних прыжков? — Брови Шандры приподнялись. — Твой соперник в борьбе за титул лучшего навигатора? Это о нем писали Шефер и Джус?
— О нем. Но мне он не соперник, дорогая; как говорится, suum cuique, каждому свое.
— Чем же он прославился?
За кофе и десертом я рассказал ей эту повесть. Тут не пахло трагедией, поэтому Шард не превратился в героя балетов, опер и драм, а был лишь упомянут в книжке Шефера и Джуса и в других трудах, посвященных истории космоплавания. Известность пришла к нему не так давно, в результате рейса с Аластора на Землю; он одолел весь путь тремя прыжками, сорвал приличный куш и пропил заработанное в земных кабаках, едва не лишившись своей «Красотки». Но началось все с Аластора, где лет восемьсот назад изобрели дубликатор массы. Очень хитрое устройство: суешь в него эталон, и оно штампует любое количество копий — разумеется, с чудовищным энергопотреблением. На брильянтах тут не разбогатеешь, но есть кое-что подороже — кристаллошелк и микросхемы для роботов и компьютеров, особенно гениального класса. Такой прибор можно продать лишь на планете с высокоразвитой технологией, но уж на ней вам отсыплют золота полные трюмы! Если вы доберетесь туда первым.
Но Шард, к его великому сожалению, был вторым. Первым являлся Макс Джонс с «Асгарда», закупивший спецификации на дубликатор двумя годами раньше. Не стоило гадать, куда направился Джонс: в соседнем галактическом рукаве кружились вокруг своих светил Марун, Аэрлит, Траллион, Уисти Смейда, планеты бедные и малонаселенные, но за ними располагался индустриальный Алфанор, а дальше — Логрес, один из Пяти Миров, в котором денег куры не клевали. Ну а за Логресом шла Земля, конечный итог всей гонки, где победителя ждал драгоценный приз — слава, признание и самые выгодные контракты.
Шард полагал, что если рискнуть и отправиться прямо с Аластора на Алфанор, преодолев одним прыжком семьдесят три парсека, то Джонс останется за кормой. Затем он мог посетить высокоразвитые миры в окрестностях Логреса — Новую Македонию, Розу Долороса и Горизонт либо проложить маршрут к Логресу, а оттуда — прямиком на Землю.
Прикинув все эти варианты, Шард приобрел спецификации (по более низкой цене, так как он считался вторым покупателем) и прыгнул к Алфанору. Теперь это уже история, и я могу сказать, что никто таких переходов не делал — Шард был первым и последним среди кандидатов в самоубийцы. Ему повезло; и в итоге, когда Джонс достиг Алфанора, дубликатор уже трудился там, штампуя мозги для роботов и записи с нейроклипами. Джонс — парень сообразительный и сразу понял, что произошло. Он направился к Логресу, рассчитывая, что соперник торгует на Новой Македонии, но Шард и здесь успел его опередить. Земля, само собой, тоже отпадала.
— Должно быть, Джонс сильно разозлился, — прокомментировала Шандра.
— Если и так, то вида он не подал. Они с Шар-дом являлись конкурентами, и Шард рискнул заплатить дорогую цену — и победил! Что мог сказать Джонс? Ну и дьявол с ним! Я бы тоже присоединился к такому пожеланию. Старый Ник, несомненно, пребывал с Шардом, так как «Красотка» благополучно достигла Земли, дубликате? принес своему владельцу фантастическое состояние, а затем Шард пустился в загул и пьянствовал двенадцать месяцев без одной недели. Земля же; надо отметить, теперь прелюбопытное местечко: население — семь миллиардов, считая с Марсом, Венерой и космическими городами, но бедняков там не сыщешь днем с огнем. Все бедняки, все недовольные, все диссиденты, сектанты, фанатики и фашисты, коммунисты и террористы давно эмигрировали; остались те, кому и под земным солнышком жилось неплохо. Понятно, что это значит: там, на древней нашей прародине, не возникает проблемы, как разбазарить деньги. Не возникло их и у Шарда. Очнувшись в одном орбитальном борделе, он выяснил, что на счетах полный ноль, а в трюмах — вакуум, что время истекает, и «заинтересованные лица» готовы взять его «Красотку» на абордаж. Это Шарда совсем не устраивало; он дополз до челнока, перебрался на корабль и врубил двигатели.