В. Сухой: Они больше даже, чем американцы. Я даже по своим детям сужу: они ко мне приезжали, сначала росли на Манхеттене, учились в американской школе, и были советскими людьми — ходили в галстуках, когда все американцы спали, бежали в галстуках к автобусу к ужасу всех окружающих, поскольку их везли в автобусе в какую-то советскую школу, которая была в нашем представительстве, на какие-то мероприятия. А сейчас они уже совсем другие люди. И в школах бизнеса, в школах права полно наших российских ребят, которые сюда вернутся. И я им верю — они другие, абсолютно другие. И я верю, что это будущее России. Они не такие, как американцы, они, может быть, не такие как здесь ребята, но они другие, и они изменят все то, что нас смущает сейчас, в том числе и подспудно, когда мы говорим о нашей похожести и наших различиях.

М. Ганапольский: Мы помесь американского прагматизма и широкой русской души. Да?

A. Паршев: Наверное, это был бы неплохой вариант. Очень многие наши беды были от незнания Америки. Я так понимаю, что у этой открытости был положительный момент.

Во всяком случае, я вспоминаю отношение молодежи к Америке лет 15 назад, — давайте вспомним это обожание без границ, ни на чем не основанное. Сейчас гораздо лучше знают, не так хорошо относятся, — я бы так сказал. Но, может быть, относятся как-то более конструктивно, что ли.

B. Сухой: Иногда это отношение подбрасывают. Я как-то провел социологический опрос людей, которые бросали чернильницы в сторону американского посольства во время югославской кампании. Я у них спрашивал, где находится Сиэтл, штат Вашингтон и город Вашингтон — эти люди не знали. Поэтому, это, как говорил Михаил Сергеевич, нам иногда подбрасывают — этот антиамериканизм.

М. Ганапольский: Спасибо большое. Мы говорили, почему Россия не Америка. Ответ: да потому. Потому что не Америка. Чем кроешь, где аргумент? Аргументом крою. Большое спасибо. Напоминаю, что в студии сегодня были Андрей Паршев, автор книг «Почему Россия не Америка» и «Великое противостояние: Америка против России»,

Владимир Сухой, заведующий Бюро Первого канала в США.

«Судьбы мира будут зависеть от отношений между китайским, индийским и русским народами…»

(«Мировая политика», 2010 г. Интервью ведет И. Панарин)

Панарин: Сегодня в гостях у меня публицист Андрей Петрович Паршев, который занимался вопросами и экономики, и книжного издательства, и политическими аспектами. Мы рассмотрим вместе с ним, как же закончился саммит БРИК, каковы пути укрепления позиции России на мировой арене после визита нашего президента в Аргентину и что нас ждет впереди, когда закончится мировой кризис, тем более что Андрей Петрович несколько лет назад написал такую интересную книгу, как «Почему Россия — не Америка». Здравствуйте Андрей Петрович!

Паршев: Здравствуйте.

Панарин: Саммит БРИК, эта четверка — это все-таки устойчивое образование или это, скорее, дань неким политическим веяниям в формировании новых полюсов мира, мировой политики и экономики, или это все-таки серьезная организация? Ваш взгляд на эту структуру?

Паршев: Начнем с того, что еще в 20-х годах прошлого века Владимир Ильич Ленин сделал такое замечание, что, в конечном итоге, судьбы мира будут зависеть от отношений между китайским, индийским и русским народами.

Панарин: А Бразилии там не было?

Паршев: Бразилии не было, да. Так что мы можем немножко поправить классиков.

Панарин: Кстати, раз уж я упомянул Бразилию, тем более саммит второй был все-таки в Бразилии — крупнейшей стране Южной Америки, почему Бразилия вошла в БРИК? Это чем обусловлено, с вашей точки зрения?

Паршев: Ну, Бразилия, например, выпускает гражданскую реактивную авиацию. Вот мы не выпускаем сейчас. Ну, чего тут говорить?

Панарин: А еще что она выпускает?

Паршев: Ну, и, кроме того, это большая страна по площади, по численности.

Панарин: По населению.

Паршев: По ресурсам. И она достаточно динамична. То есть, сейчас она, в общем, еще, конечно, не сравнялась с Японией, но, в общем-то, это уже — Страна. Конечно, отчасти она добавлена туда, чтобы была страна из Латинской Америки.

Панарин: То есть это некий новый центр силы? Американский?

Паршев: Понимаете, это некоторая политкорректность всего мира, чтобы не было сконцентрировано все.

Панарин: В Азии и в Европе?

Паршев: В Евразии, да.

Панарин: Так. Ну, и вот, ваш взгляд? Саммит практически завершился. Есть несколько заявлений. Решено, что уже третья встреча лидеров состоится в Китае, по инициативе Китая. То есть, можно сказать, что эта организация уже, наверное, состоялась?

Паршев: В общем, наверное, состоялась.

Панарин: Безусловно. И вот они сформировали, по сути, новую систему. И сейчас страны БРИК — они же требуют некоего перераспределения голосов?

Паршев: Это объективное требование базируется на объективных причинах.

Панарин: Справедливое требование?

Паршев: Вполне справедливое. Дело в том, что то, что доллар стал такой мировой валютой, это объяснялось вполне объективными причинами, потому что в конце Второй мировой войны Америка и была основным производителем в мире.

Панарин: И доллара, в том числе?

Паршев: И доллара, да. Естественно, доллар — это же ведь как бы, так сказать. За доллар можно было купить американский товар — вот это самое главное. И хотя, например, такой же мировой валютой был объявлен фунт стерлингов, он, в общем, не потянул эту функцию.