М. Ганапольский: Читаю с пейджера: «США отличается от России тем, что это страна индивидуалистов и прагматиков. А в России так называемая общинность возведена в культ», — считает Иван. «Истоки различий наших стран лежат в различии доминирующих религий», — считает Андрей.
И вы только что об этом сказали. «Близки не свободой, а стремлением к ней. Далеки в правовой сфере», — считает Андрей.
A. Паршев: Похоже на то.
М. Ганапольский: Идем дальше: «В США народу доверяют и уважают, у нас же всегда считают, что народ глуп, и доверять ему нельзя», — считает Бекхан. «Дело не в коммунистах и не в строе, а в окружающей среде, той угрозе, которая висит над той или иной страной. Соревноваться можно, но силы тратятся на разное», — Александр из Твери. Елена: «У Америки возраст отрока, Россия пережила то, что сейчас переживает Америка, 300 лет тому назад». Юрий: «В Америку рванули самые энергичные, а умные подъехали позднее, когда их изгнали из Европы, а сейчас из Азии, Африки и России». «Разделительная линия проходит в головах — существуют мелкие детали: уважение правил, порядка, закона», — считает Андрей.
Спасибо вам большое за ваши точки зрения, потому что это повод для разговора.
«Среди наших граждан очень развита «обломовщина» и чувство зависти», — считает Тамара Григорьевна. «Считаю, что Россия не должна быть Америкой, у каждой страны свой путь, и его надо пройти достойно», — правильно, Галина. «Я думаю, что у нас большинство населения имеет большой культурный уровень, у американцев этого нет», — пишет Наташа. Юра пишет: «Свобода разная свобода в доме, или свобода в общаге разные вещи».
Владимир, а как вы думаете, почему Россия не Америка?
B. Сухой: После 11 сентября я много думал. И мне кажется, что все дело в Фолкнере, как говорится. Фолкнер, получая Нобелевскую премию, сказал: «Господи, дай мне силы менять то, что я могу менять, мужество принимать покорно то, что я не могу изменить, и мудрости отличать одно от другого», — вот по этой логике сейчас живут американцы. Принимают терроризм, как он есть, пытаются с ним бороться, но не очень успешно, пытаются менять все, что можно изменить, чтобы противостоять терроризму, и имеют мудрость отличать одно от другого.
Мы, по-моему, в связи с последними событиями и Чечней, по Фолкнеру не живем. Мы по-прежнему живем по Вознесенскому, «на авось». Отсюда и все наши сказки, и шутки-прибаутки. Мы такие пофигисты, и мы такие фаталисты что будет, то и будет, — вот это и основная разница сейчас между нами и американцами.
A. Паршев: У меня тогда вопрос — а у нас вообще сейчас похожие политические системы? Мы вроде бы перешли на ту же систему, наша политическая система похожа на американскую. Помните, как старик Хоттабыч сделал великолепный телефон из мрамора, но только он не работал?
B. Сухой: Американцы очень часто говорят: «Вы, русские, способны испортить любую великолепную идею». На этот раз мы испортили идею рыночной экономики и капитализма. Американцы не понимают, что у нас за капитализм, и не знают, какой это капитализм. Но мы везде твердим, что у нас рыночная капиталистическая экономика. Никакой похожести между нашим и американским капитализмом нет. Мы опять создали нечто, — еще Черномырдин говорил: что бы мы ни строили, какую бы партию мы ни строили, получается КПСС. Что бы мы ни строили, получается такой коммунизм или социализм какой-то махровый. Вот мы его и строим. Но говорим всем, что строим капиталистическое общество, рвемся во Всемирную торговую организацию, и везде всеми выкладками доказываем, что это и есть российский капитализм. Но американцы тоже много рассуждают о своеобычности, самобытности русского народа. И мы тоже много об этом рассуждаем, что мы не такие. Ну и на этот раз мы или построили, или строим что-то не такое. Будущие поколения разберется, что все-таки мы построили.
A. Паршев: Так может быть нам что-то поменять? Ну, скажем, может нам наших избранников наказывать после окончания сроков их полномочий? Американцы в этом не нуждаются, а у нас условия немножко другие.
B. Сухой: Да надо бы. Вот какой-то герой говорил — их бы на сенной двор, да розгами. Может быть, кого-то и стоило.
М. Ганапольский: Только пока они себя наказывают красивейшими виллами в очень теплых местах — тут намедни мне показывали несколько замечательных фотографий, — там отдыхал мой приятель. К счастью, мне легко об этом говорить по той причине, что народный избранник, который построил себе этот грандиозный дом, — а в этом месте, в Испании, дома от 3 млн. долларов, — он не наш, он из Украины — но похожесть двух братских народов, которых разделяет только понимание роли сала в обществе.
В. Сухой: Сало у нас тоже любят на самом деле, хотя валят все на Украину. Национальное русское мороженое — это сало в шоколаде.
М. Ганапольский: И все-таки в чем отличие нашего капитализма? Кроме того, что у нас самые богатые люди и самый большой разрыв, — в чем проблема нашего капитализма?
В. Сухой: Проблема в отсутствии цели, — какой капитализм мы строим. Проблема в отсутствии четкости критериев, — как мы его строим.
М. Ганапольский: А капитализм, простите, по плану строится, или хаотично?