Лишь в сказках официальной версии герои умудряются снять или надеть стилсьют «по частям». Пустынный водосборный скафандр — это целостная система, и отделить от нее можно единственно перчатки, даже маска верхнего кокона — и та несъемная. Одевается это чудо инженерной мысли, естественно, на голое тело, так что перед путешественниками встала нешуточная проблема.
У Алии во взгляде проступило смятение, какого не было во время бойни в Карамаге.
— Мне не во что переодеться… Все осталось там…
— Ну… У меня есть длинная майка. Думаю, будет как раз.
И вот стенам подземелья явилась действительно необъятных размеров черная футболка со свирепой рогатой мордой и надписью «Чикагские быки».
— Отвернись и не оборачивайся, пока я не скажу, — приказала Алия.
Да, удивительную службу сослужил Алие высокий рост — майка оказалась длины без всяких оговорок критической.
— Смотри в сторону, — насупившись, велела девушка.
— Не могу! — простонал Синельников. — Мать честная! Беру назад все претензии, раскаиваюсь в каждом непочтительном слове. Больше никаких упреков и грубостей.
— Это еще почему? — с подозрением спросила Алия.
— Потому что за такие ноги можно простить все, что угодно.
— Это издевательство, или я должна считать это комплиментом?
Синельников умоляюще простер руки:
— Алия, по?моему, до сих пор ты жила в окружении то ли чурбанов, то ли дикарей. Поверь человеку, повидавшему много миров и чудес — ноги у тебя в самом деле волшебной красоты.
Сам он влез в сомнительного вида семейные трусы, и в таком наряде, неся тюки то под мышкой, то на голове, они побрели босиком по холодной воде; Алия по возможности придерживала майку. Сделав первые шаги, Синельников вытащил «ройал» и потыкал стволом в пол.
— Так, здесь толщины вообще никакой, а у отметки, стало быть, должно перекрыть мушку…
Поднимая брызги, они прошли положенный отрезок пути, редко нарушая молчание, потому что Алия о чем?то глубоко задумалась, и заговорила лишь остановившись у вертикальной борозды на стене, упиравшейся в позеленевший металлический треугольник с литым числом «12».
— Нечего и мерить. Тут почти по щиколотку.
Синельников мрачно покивал.
— Что ж, арифметика простая. Если здесь по щиколотку, значит там, у порога первой цистерны, перепад четыре метра. Вот они, ваши травки?кустики, мировое похолодание… Аль. слушай, до меня дошло, я понял, что это за трубы! Это же стационарные конденсаторы, ну те, с гранулами! Как же я забыл… Значит, заработали, вот оно что… Ох, если предчувствие меня не обманывает, весь ваш спайс вылетит в эту трубу… Как же быть? Есть, конечно, всякие технические коридорчики, подвесные мостки — где есть, а где и нет… не год же нам по этим тоннелям блуждать… Словом, как выражались наши предки, но пасаран.
— А что это такое?
— Девиз приемной комиссии биофака МГУ семьдесят пятого года. Короче, возвращаемся. Есть у меня одна догадка. надо кое?что прикинуть…
Он подвигал плечами, пристраивая поудобнее рюкзак и ремень от кобуры с пистолетом, смотревшейся на его цветастых трусах как диковиннный вытянутый рояль на весеннем лугу, и уже было шагнул прочь от злополучной километровой отметки, но в эту минуту громадные серые глаза Алии вдруг очутились рядом; девушка подняла руку и осторожно провела пальцем по губам Синельникова, потом повернулась и тоже пошла назад, уже почему?то нимало не беспокоясь о том, что свободно колышущаяся майка временами начисто забывает о приличиях. Синельников сглотнул так, что отозвалось эхо, и двинулся следом, находя это довольно интересным занятием.
Они снова забрались в стилсьюты, снова присели на прежнем месте и снова развернули карту со штрихованными сечениями и строчками когтисто?хвостатых букв старинного шрифта.
— Смена декораций, — говорил Синельников. — Мы у начала западного каскада, вот он. Если эти картинки не врут, а мы еще не двинулись рассудком и что?то соображаем, там воды под завязку. А это значит, что будь у нас хоть самая захудалая моторная лодка, мы запросто могли бы долететь до самого Бааль?Дахара.
Алия посмотрела на него отрешенным взглядом и ничего не ответила.
— Но на всей планете нет ни одной лодки и ни одного завалящего подвесного мотора. Аль, ты не спишь? Я предлагаю тебе авантюру. Здесь, в горах, недалеко, у меня есть база. Если какие?нибудь ханыги туда не добрались и не похозяйствовали, там должны быть насос, дрель, аккумуляторы и пара гелиевых баллонов для метеозондов. Насос — это же водометный двигатель. Предлагаю рискнуть, все равно ничего лучше не придумаешь, а так мы можем утереть нос всей вашей фрименской ораве. С ума сойти можно — поплывем. Вдоль по матушке по Дюне. Про нас легенды сложат. Что скажешь?
— Пошли, — сказала Алия.
— Что?то ты уж больно покладистая, — с недоверием заметил Синельников.
* * *
Каменный лес из высоких столбообразных скал, стоящих вплотную друг к другу, — привычный пейзаж для Центрального Рифта, но здесь, в Карамаге, на краю Западной песочницы, это редкость. Но как раз в такое место, милях в сорока от обрыва плоскогорья и привел Алию Синельников. Когда?то, в незапамятные времена, эти ущелья сотрясло очередное землетрясение, обломившее несколько башен — те рухнули, но, подхваченные сплоченными собратьями, не упали на землю и даже не покинули собственных оснований, образовав исполинский не то дольмен, не то шалаш. Внутри завала возникло весьма уютное пространство замысловатой формы с массивной колонной в центре, и наглухо отгороженное от окружающего мира.