— Хе-хе! — произнес во мне голос.
Ну конечно, так и начинается безумие, правда, друзья мои? Ты слышишь один или несколько голосов… Но банальное «Хе-хе!» в качестве приветствия все равно показалось оскорбительным.
— Хе-хе! — повторил слишком уж знакомый голос.
— Привет! — мысленно отозвался я.
— Здравствуй, мой мальчик! Как дела?
— Ты кто?
— «Я шкаф, что полон сотнями очков» (свести!!!!!).
— Данцелот?
— А тебе известен другой шкаф, полный сотнями очков? Разве помешавшимся не свойственно слышать голоса дорогих умерших?
— Я только хотел тебе сказать, что помрачение ума, в котором ты сейчас пребываешь, мне вполне знакомо. Однажды при осаде Драконгора я получил камнем по кумполу, и с тех пор…
— Знаю, Данцелот.
Однажды при осаде Драконгора я получил камнем по кумполу, и с тех пор…
— Знаю, Данцелот.
Сомнений нет: я потерял рассудок. Из-за смертельной опасности я разговариваю сам с собой.
— Да, некоторое время я был не в себе-, мой мальчик. Совершенно рехнулся. Тогда я действительно был убежден, будто я…
— Знаю, Данцелот, шкаф, полный сотнями очков. Послушай, я сейчас на головокружительной книжной машине, за мной гонится стая голодных гарпиров, которые хотят выпить мою кровь, и я схожу с ума. Не мог бы ты сказать коротко и ясно, что тебе в данный момент от меня нужно?
— Я думал, ты будешь рад меня слышать. — Голос Данцелота зазвучал одновременно расстроенно и оскорбленно. — А я и радуюсь — насколько возможно в такой ситуации. Просто я в настоящее время немного… занят.
— Понимаю. Вот только дам тебе маленький совет и уйду.
— Совет?
— Ты же знаешь, что со временем я выздоровел. А тебя не интересовало, как это случилось?
Честно говоря, об этом я никогда не задумывался.
— Дело было так. Однажды я услышал голос моего прадеда Илария Слоготокаря, который тоже был известен приступами помешательства… Душевные болезни очень давняя традиция в нашей семье…
— Данцелот! Переходи, наконец, к сути!
— Так вот, Иларий мне посоветовал подняться на вершину Драконгора. И там покричать во все горло.
— Покричать?
— Именно. Так я и поступил. Поднялся на самый верх и заорал. И с этим воплем безумие вылетело из меня и развеялось по ветру, как изгнанный демон. Честное слово! Этот крик изменил мою жизнь не меньше, чем рукопись, которую ты…
— Что ты хочешь этим сказать, Данцелот? Мне покричать? Сейчас?
Тишина.
— Данцелот? Голос пропал.
Что ж, дорогие друзья, существовало три возможных объяснения происшедшего. Первое и самое невероятное: голос действительно принадлежал моему покойному крестному. Второе и более вероятное: он был лишь проявлением помешательства, вызванного пением гарпиров. Третье: это был просто страх, который стремился вырваться наружу,. — иными словами, мой собственный рассудок замаскировался под голос Данцелота, чтобы меня одурачить или лучше достучаться сквозь завесу паники. А может, все три объяснения были верными — этого я скорее всего никогда не узнаю. Решив не докапываться до истины, я воспользовался советом Данцелота, неважно, пришел ли он ко мне с того света, был ли порожден безумием или рассудком, — и заорал.
Вопль и стон
Если бы существовал своего рода «Золотой список» акустических шедевров, то крик, который я издал на железной дороге ржавых гномов, его бы возглавил.
Просто вообразите себе, мои верные друзья, все возможные шумы, которые ассоциируются у вас с опасностью! Грохот вулкана при извержении. Рык вервольфа перед нападением. Урчанье недр земли во время землетрясения. Рев надвигающейся гигантской волны. Пыхтение степного пожара. Вой урагана. Раскаты грома в горах. Вот вам основные ингредиенты моего «крика всех криков».
Я всегда знал, что драгонгорцы наделены мощными голосовыми связками, но понятия не имел, какая сила таится у меня в легких. Убежден, этот вопль услышали во всех катакомбах, он прокатился по всем закоулкам лабиринта, донесся до всех охотников и прорвался даже на поверхность Книгорода. Боль и страх развеялись, и одно долгое прекрасное мгновение я не боялся вообще ничего: ни гарпиров, ни безумия. Пока длился этот вопль, я бросил взгляд вперед — и увидел, как в нескольких метрах рельсы просто обрываются в пустоту.
Вот и все — конец пути. И мой, вероятно, тоже. Собравшись с духом, я приготовился к падению.
Дорога ржавых гномов — достойное место для смерти, монументальный памятник бессмысленности всех чаяний в самом сердце катакомб. Смерть не могла бы подыскать более благоприятного времени, чтобы меня настигнуть, и лучшего места для моего погребения.
И вдруг — сюрприз. Нет, скорее, несколько сюрпризов разом. А точнее говоря, шесть.
Сюрприз номер один: обрыва путей не было — дорога все же вела дальше. Я полетел не в пустоту, а вниз по рельсам.
Сюрприз номер два: до меня донеслась череда шлепков — приблизительно дюжина, и звук был такой, будто о камень ударяются тяжелые и мясистые тела. Сюрприз номер три: пение гарпиров разом стихло.
Сюрприз номер четыре: мозговые извилины у меня расслабились.
Сюрприз номер пять: звуки смазались, стали приглушенными, и эхо тоже исчезло.
Сюрприз номер шесть: вокзал, руины и гарпиры — все разом исчезло.
Прошло несколько жутких секунд прежде, чем я сообразил, что же случилось: рельсы попросту зашли в тесный туннель.