— Отвечайте. Е-Т-А, С-1-9-8-4, — сказало радио.
Ричардса неожиданно вырвало и он выбросил из себя большой кусок кофе и желчи. Мышечное сокращение еще больше разорвало рану у него на боку, добавив сильную, стучащую боль.
Он захромал к пульту управления, где рычаги все еще опускались и скользили в бесконечном, сложном танце.
Сколько циферблатов и кнопок!
Неужели они поддерживают непрерывную связь в течение такого важного полета? Разумеется.
— Отвечаю, — сказал Ричардс небрежно.
— У вас есть Фри-Ви на борту, С-1-9-8-4? У нас какие-то неполадки с передачей. Все нормально?
— Прием — вас понял, — ответил Ричардс.
— Скажи Данинджеру, что он должен мне одно пиво, — загадочно сказал голос, и затем остались только фоновые атмосферные разряды. Отто вея авиобус. Ричардс вернулся, чтобы закончить свое дело.
…Минус 007. Счет продолжается…
— О, Боже, — Амелия Вильямс застонала. Ричардс бегло осмотрел себя. Весь его правый бок, от ребер до бедра, был ярко и сверкающе красным.
— Кто бы подумал, что в старике окажется столько крови? — сказал Ричардс.
Маккоун неожиданно бросился в отделение первого класса. Ричардса он заметил с первого взгляда. Пушка Маккоуна была уже в воздухе. Он и Ричардс выстрелили одновременно.
Маккоун исчез за холстом, разделяющим первый и второй класс. Ричардс тяжело опустился. Он чувствовал страшную усталость. На животе у него появилась огромная дыра. Он мог бы разглядеть через нее свои внутренности.
Амелия кричала не переставая, ее руки оттягивали щеки вниз, превращая лицо в пластиковую ведьмину маску.
Маккоун шатаясь возвращался в первый класс. Он ухмылялся. Казалось, что половина его лица была снесена, но все же он ухмылялся.
Он выстрелил дважды. Первая пуля прошла у Ричардса над головой. Вторая ударила его под ключицу.
Ричардс выстрелил снова. Маккоун раскачался, закрутился вокруг себя в бестолковом варианте чечетки. Пистолет выпал у него из пальцев. Казалось, что Маккоун оценивает качество белого пластикового потолка в отделении первого класса, вероятно сравнивая его с его собственным, во втором классе. Он упал. Запах пороха и горелого мяса был ясен и чист, как залах яблок в прессе для сидра.
Амелия продолжала кричать. Ричардс подумал, каким замечательно нормальным и здоровым казался ее голос.
…Минус 006. Счет продолжается…
Ричардс поднялся очень медленно, удерживая свои внутренности на месте. Ощущение было такое, как будто бы кто-то зажигал спички у него в животе.
Он шел медленно вдоль прохода, нагнулся, одна рука на солнечном сплетении, как бы делая поклон. Он поднял парашют одной рукой и потащил его за собой. Кольцо серых кишок выскочило у него между пальцами, и он затолкал его назад. Это оказалось очень больно. Он смутно испытывал ощущение, как будто он срал собственными внутренностями.
— Боже, — стонала Амелия Вильямс. — Бо-Бо-Бо-Боже. О, Господи.
— Одевай это, — сказал Ричардс.
Она продолжала раскачиваться и стонать, не слыша его. Он бросил парашют и дал ей пощечину. Он не смог вложить в удар нужную силу. Он сложил кулак и ударил ее еще раз. Наконец она заткнулась. Ее глаза изумленно смотрели на него.
— Одевай это, — повторил он. — Как рюкзак. Понимаешь, как?
Она кивнула.
— Я. Не могу. Прыгать. Боюсь.
— Мы падаем. Ты должна прыгать.
— Не могу.
— Хорошо. Тогда я тебя застрелю.
Она выскочила из кресла, оттолкнув его, и начала натягивать парашютный мешок на себя с диким, лихорадочным усилием. Она отступала от него, одновременно боролась с застежками.
— Нет. Эта должна быть снизу.
Она переместила ремень с огромной скоростью, отступая в сторону тела Маккоуна, по мере того как Ричардс приближался. Кровь текла у него изо рта.
— Теперь застегни карабин на кольце. Вокруг твоего живота.
Она сделала это дрожащими пальцами, всхлипнув, когда у нее сорвалось в первый раз.
Вокруг твоего живота.
Она сделала это дрожащими пальцами, всхлипнув, когда у нее сорвалось в первый раз. Она смотрела безумными глазами ему в лицо.
Она немного поскользнулась в крови Маккоуна, затем перешагнула через него.
Они пробрались через второй класс в третий одним и тем же путем. Спички у него в животе сейчас заменила ровно горящая зажигалка. Запасной выход был закрыт пироболтом и рычагом, управляемым пилотом. Ричардс протянул ей пистолет.
— Стреляй в дверь. Я… не выдержу отдачи. — Закрыв глаза и отвернув лицо, она дважды нажала спусковой крючок пистолета Донахью. Магазин опустел. Дверь оставалась закрытой, и Ричардс почувствовал вялое больное отчаяние. Амелия Вильямс нервно вертела в пальцах парашютное кольцо, дергая его слабыми рывками.
— Может быть… — начала она, но дверь неожиданно распахнулась в ночь, вытянув Амелию наружу вместе с собой.
…Минус 005. Счет продолжается…
Согнувшись пополам, как человек идущий в урагане, Ричардс подвигался от выбитой двери, держась за спинки кресел. Если бы они летели выше, где разность давлений больше, его бы также выбросило потоком воздуха. Но и сейчас ему пришлось выдержать сильный удар выходящего воздуха, его несчастные кишки связками вырвались наружу и сейчас волочились за ним по полу. Прохладный ночной воздух, разряженный и резкий на высоте 2 тысяч футов, был как ушат холодной воды. Зажигалка превратилась в факел, внутри у него все пылало.