Томпсон с гордостью заявил, что Бобби и Мэри — «первые граждане Топека» — будут на «Бегущем» завтрашним вечером, чтобы в торжественной обстановке получить Сертификаты Достоинства, пожизненную добавку каши «Фан Твинкс» и чеки на тысячу нью-долларов каждый, лично от Гиззонера, губернатора Канзаса.
Сообщение вызвало бурю восторга присутствующей публики.
Затем показали пленку, на которой Лоулин был изрешечен пулями, a его уменьшившееся под действием концентрированного огня тело было извлечено из гаража. Со стороны публики доносились растерянные возгласы крики негодования и свист.
Ричардс болезненно отвернулся, почувствовав тошноту. Тонкие невидимые пальцы давили на его виски.
Тело показали и в ротонде Канзасского Городского совета, за ним уже тянулась длинная процессия. Полицейский, бывший свидетелем убийства, сказал в интервью, что Лоулин не особенно сражался. «Похоже на тебя», — подумал Ричардс, вспомнив его угрюмый голос и прямой презрительный взгляд..
Мой друг из кар-пула.
Оставалось одно большое шоу — сам Бен Ричардс. Рулет не лез больше в глотку.
…Минус 054. Счет продолжается…
Ночью ему приснился дурной сон, что было необычно. Вообще-то Бен Ричардс никогда не видел снов. Еще более необычно было то, что сам он не был действующим лицом своего сна. Он только наблюдал, оставаясь невидимым.
Огромная комната была погружена во мрак по краям зрения. Где-то, казалось, тек кран. Все происходило как бы под землей.
В центре комнаты в прямом деревянном кресле с кожаными ремнями поверх рук и ног сидел Брэдли. Голова его была острижена, как голова заключенного.
Вокруг него стояли люди в черных колпаках. «Охотники, — подумал с ужасом Ричардс, — О, Боже, это охотники».
— Я не человек, — сказал Брэдли.
— Нет, ты человек, братец, — мягко произнес человек в колпаке и воткнул булавку в щеку Брэдли. Тот вскрикнул. — Ты человек?
— Отсоси.
Так же легко булавка вошла в зрачок Брэдли и была извлечена оттуда, вместе с каплей бесцветной жидкости. Взгляд Брэдли стал плоским.
— Ты человек?
— Засунь это себе в жопу!
Электрический провод коснулся шеи Брэдли. Он снова, вскрикнул и волосы его встали дыбом. Он породил на забавную футуристическую карикатуру.
— Ты человек, братец?
— У вас рак из-за носовых фильтров, — сказал Брэдли, — вы все гнилые изнутри.
Другой его глаз был проткнут. Брэдли, слепой, смеялся над ними. Один из людей в колпаках сделал знак, и в комнату из тени радостно выбежали Бобби и Мэри Коулз, напевая песню про серого волка.
Брэдли начал кричать и дергаться в кресле. Казалось, он хотел поднять руки, чтобы отвести какой-то удар. Песня затихла, и дети изменились: их головы становились длиннее, а рты раскрылись настежь, обнажая острые, как лезвия, клыки.
— Я скажу! — закричал Брэдли, — Я скажу! Скажу! Я не человек! Человек — Бен Ричардс! Я скажу! Боже! О, Боже!
— Где человек, братец?
— Я скажу! Скажу! Он в…
Но слова его снова заглушила песенка. Ричардс проснулся в холодном поту.
…Минус 053. Счет продолжается…
В Манчестере было не лучше.
Он не знал, была ли причиной новость о конце Лоулина, или сон, или предчувствие, но утром во вторник он остался в отеле и не пошел в библиотеку. Теперь же ему казалось, что каждая минута, которую он проводит здесь, приближает его к скорой смерти. За окном в каждом такси ему мерещился охотник. Его мучили призраки людей, бесшумно пробирающиеся по коридору к его двери. Он чувствовал тиканье часов в голове.
В 11 утра во вторник его покинула нерешительность. Оставаться долее было невозможно. Он знал, что его найдут.
Постучав палкой по двери лифта, он спустился в холл гостиницы.
— Уходите, отец Граснер? — осведомился дежурный с обычной любезной и презрительной улыбкой.
— Пора, — сказал Ричардс, обращаясь к плечу дежурного, — в этом городе есть кинотеатр?
Он знал, что их здесь минимум восемь, из которых шесть крутят трехмерные порнофильмы.
— Пора, — сказал Ричардс, обращаясь к плечу дежурного, — в этом городе есть кинотеатр?
Он знал, что их здесь минимум восемь, из которых шесть крутят трехмерные порнофильмы.
— Ну… — задумался клерк, — здесь есть Центр. Там вроде бы крутят мультфильмы.
— Вот и замечательно, — отрывисто произнес Ричардс и толкнул растение в кадке, преградившее ему выход. В аптеке поблизости он купил большую пачку бинтов и пару дешевых алюминиевых костылей. Продавец упаковал все это в длинную картонную коробку, и Ричардс поймал такси на следующем перекрестке.
Машина была там, где ей и следовало быть. Если на стоянке и были кордоны, то Ричардс не мог их увидеть. Он сел в машину и запустил двигатель. Ему сделалось нехорошо, когда он вспомнил, что у него нет прав ни на одно имя, которые не были бы украдены, но затем он выбросил это из головы.
Он не рассчитывал, что его новая маскировка поможет ему проскочить кордон. Если попадутся кордоны, он будет сквозь них прорываться. Идея, конечно, гибельная, но все равно убьют, если выследят.
Он бросил очки Огдена Граснера в бардачок и выехал, развернувшись по всем правилам перед дежурным. Парень мельком взглянул на него поверх своего журнальчика.
На развилке в северных окраинах города он остановился, чтобы заправиться газом. Заправщик был весь в прыщах вулканического происхождения и, казалось, изо всех сил старался не смотреть на Ричардса. Чем дальше, тем лучше.